Чейзер (Chaser)

Добравшись домой к обеду, Лайза разложила на кухонном столе картонные коробки с готовой едой, которую купила в ближайшем кафе, помылась и переоделась. Пока жевала жареную курицу, прокручивала в голове заученные фразы, вживалась в роль «преступницы» и мысленно настраивалась на предстоящую встречу.

Она сможет. Это недолго и нетрудно. На ум почему-то все время шли концовки из некогда прочитанных любовных романов: вот героиня, вся такая храбрая, решается на последнее безрассудство — конечно же, во имя благой цели и справедливости, — а герой несется за ней по пятам спасать. Все кончается чьим-нибудь ранением — иногда легким, иногда тяжелым, — а дальше наступает неизменное «жили долго и счастливо».

Ранений не хотелось.

Хотелось чаю.

И чтобы на смену солнечному дню поскорее пришел вечер.

Закат еще не наступил, а она уже успела прибраться в квартире, сложить в красивую коробку из-под конфет (этот подарок соседа она съела) рисунки, убрать на полку карандаши и протереть пыль. Вымела и вычистила паласы, полила цветы и, присев на диван, впервые позволила себе полистать «300 позиций для гурманов любви». На этот раз рассматривала картинки долго и с удовольствием.

Через полчаса книга захлопнулась, и потекли долгие минуты ожидания.

Скорее бы.

«Ничегонеделание» измотало, и около девяти вечера Лайза уснула прямо в кресле. Когда запищал сотовый, вздрогнула и не сразу смогла сообразить, который час и откуда доносятся странные звуки. Через секунду схватилась за телефон, сделала три медленных вдоха и как можно спокойнее ответила «Алло».

— Это вы связались с нашим человеком насчет исполнения заказа?

Начали без приветствия и долгих вступлений. Голос мужской, низкий, почему-то раздраженный.

— Я.

— В чем вы работаете? Сколько вы хотите за выполнение?

— Не хочу озвучивать это по телефону.

— Хорошо. Диктуйте адрес, подъеду, поговорим.

Она продиктовала.

В машине густо пахло освежителем воздуха — подвешенной на зеркале пластиковой улиткой, заполненной, судя по запаху, испортившейся кислотой.

За окном полностью стемнело; шумели вокруг зажженных фонарей темные кроны.

— В чем вы работаете?

— В ФоррандеПро 3.

Их было двое: один бородатый и узколицый, с круглыми выпуклыми глазами, второй расплывшийся боров, изборожденный складками. Возможно, вонял именно он, а не освежитель.

— Так сколько хотите за исполнение?

— Я не хочу один проект, я хочу постоянную работу. С постоянной месячной зарплатой.

Выдавая заученные фразы едким насмешливым тоном, Лайза чувствовала себя прожженной торгашкой.

Гости переглянулись. Водитель тихо спросил, будет ли у них работы хотя бы на полгода, бородатый пожал плечами и ответил, что придется спрашивать шефа. Повернулся к Лайзе.

— Примеры работ?

— Есть с собой. На флэшке.

— Редактор свой?

— У меня нет последней версии — дорого.

«Боров» бросил на нее через зеркало подозрительный взгляд, затем оглядел ночной двор и пустую дорогу.

Смотри-смотри, все равно никого не увидишь.

Взгляд Мака она ощущала постоянно. Если раньше он лишь изредка касался ее, наблюдая, не изменилось ли местоположение, то теперь сверлил спину почти непрерывно — отслеживал, куда и когда направится машина.

— А новая печать у тебя тоже есть?

Лайза напустила на себя скучающий вид и кивнула.

— Почти закончена. Там еще дня на три работы.

— А где взяла оригинал?

Синие глаза прищурились.

— Я же не спрашиваю, кто тебе жопу подтирает.

Дерзить не хотелось, но так ее учили.

Водитель хрюкнул; бородатый недовольно поджал губы, но с расспросами лезть перестал. Достал сотовый — на вид древнее некуда — и принялся нажимать на кнопки. Экран монохромный, не цветной, единица, судя по всему, западала — ее бандит три раза продавливал так, что скрипел корпус.

Разговор по телефону длился долго, он слово в слово пересказал кому-то содержание, потом еще дольше ждал ответ, сигнал, похоже, шел через коммутатор — из трубки в шестой раз слышался повторяющийся кусок мелодии. Наконец кто-то ответил; бородач выслушал и кивнул. Ответил: «Понял».

Посмотрел на Лайзу.

— Сейчас едем?

Она пожала плечами.

— Можно и сейчас.

— Поехали.

Толстощекий водитель завел мотор; закачалась на зеркале улитка.

Наверное, стоило бояться. Правомерно испытывать волнение, страх, тревогу, но Лайза ощущала лишь дискомфорт; слушала скрипучие рессоры, подскакивала на жестком сидении, когда колесо попадало в выбоину, и морщилась от запаха.

Куда ехали, не запоминала — незачем. Затылок постоянно царапал взгляд «охотника», и она, ощущая его, сдерживала улыбку.

Она не одна, за ней следовал отряд специального назначения во главе с Маком. Нет, наверное, во главе с Канном, но для Лайзы только Мак являлся главным и самым нужным действующим лицом. И та слабая боль, что иногда сжимала сердце или смещалась ниже, в кишечник, приносила наибольшее удовлетворение от происходящего. Он там. За спиной. Рядом.