Чейзер (Chaser)

Она стояла перед десятками телекамер, щурясь от вспышек, пытаясь отступить от нанизанных на палки, как камыши, микрофонов.

— Что вы чувствуете как победитель?! Наверное, это замечательно — выиграть такой чемпионат!

Женщина в костюме-тройке и с аккуратно причесанным каре пробилась ближе всех и теперь атаковала с напором кобры.

— Невероятно! Первая женщина-призер за последние десять лет! Вы счастливы? Скажите, каково это?

Лайза, одетая в короткую спортивную куртку, смущенно возилась с кожаными перчатками.

Мак жадно впитывал все детали: выражение лица, то, как лежали растрепавшиеся локоны, красноту разрумяненных от возбуждения щек и лихорадочный блеск синих густо накрашенных глаз. Если бы мог, он бы слизнул ее образ прямо с экрана, чтобы сохранить где-то внутри.

Его девочка. Его чертовка… Создатель, она выиграла «Ралли ДелХааст Экс-Оу», не побоялась участия, не отказалась сесть за руль после недавней аварии. Он бы гордился ею, если бы жадно не мечтал за очередной риск свернуть ей шею. Опять влезла в приключения вместо того, чтобы сидеть дома!

— Я пока ничего не чувствую. Наверное, еще не осознала…

Скромный ответ, достойный чемпиона; в груди болезненно заныло.

Репортеры тут же бросились вперед с вопросами.

— Вы только что выиграли сто тысяч долларов! Это для вас большая сумма?

— Вы собираетесь участвовать в соревнованиях в следующем году?

— На что вы планируете потратить выигрыш?

— Вы счастливы? Вы обогнали стольких мужчин? Не боитесь недовольства с их стороны?

— Почему я должна его бояться. Я соревновалась честно.

— «Ван-До 720Z» — лучший существующий мотоцикл четырнадцатого Уровня! Что вы будете с ним делать?

Лайза какое-то время молчала, наверное, никто, кроме Мака, не заметил мелькнувшую в ее глазах грусть.

— Продам, — прозвучал короткий ответ, и ошеломленные репортеры на несколько секунд притихли.

— Продадите? Невероятно! Это будет самый ценный лот этого сезона! Вы уверены?

— Я больше не вожу мотоциклы. Да, продам.

Она развернулась, чтобы уйти из плотно окружившей толпы — не желала быть в центре внимания; Мак ее понимал.

— Так на что вы потратите выигрыш? А деньги от продажи мотоцикла?

Лайза обернулась и пожала плечами.

— Может быть, куплю маленькую лодку. На яхту все равно не хватит.

И ушла с помоста.

Фотографы бросились следом за ней, а камера переключилась на основного ведущего гонок, который принялся с нескрываемой гордостью, будто сам находился в их числе, перечислять имена победителей.

Мак не слушал.

В его голове, вращаясь в десятый раз, звучали последние слова Лайзы и то, что не было озвучено: «Куплю лодку… куплю лодку… и поеду в плавание по безымянному морю. Без карты и направления».

В этот вечер, сидя в каюте, он впервые напился до чертиков. До вертолетов и почти до беспамятства. А чтобы не позвонить и не поздравить мисс Дайкин с победой, выкинул телефон в море.

Глава 10

Звонили отовсюду: из компаний по перепродаже транспорта, из магазина «МотоЖизнь», из автомобильных агентств и даже из журналов. «Ван-До» хотели приобрести музеи, выставочные павильоны и частные коллекционеры.

На третьи сутки Лайза отключила оба телефона — и домашний, и сотовый.

Какая сволочь дала им номер? Наверное, то регистрационное бюро, больше она никому не оставляла своих деталей. Доставали и дома, и на работе, и по пути на нее.

Лайза негодовала.

Теперь в квартиру ломились журналисты, аплодисментами приветствовали на этаже коллеги, даже шеф выписал премию — за привлечение внимания к его фирме. Заказы сыпались, как из ведра, а она едва могла вынести всеобщее внимание и сосредоточиться на работе.

Чертова гонка.

Лайза не хотела ее выигрывать. Совсем нет. Она лишь хотела побороть появившийся после аварии страх перед скоростью и отвлечься, развеять усугубившуюся в последние дни депрессию, а вышло с точностью до наоборот: отчаяние навалилось с новой силой. Посреди гомонящей толпы, которая, казалось, не отставала ни на минуту, Лайза чувствовала себя загоняемым в ловушку зверьком и старалась как можно реже появляться в собственной квартире.

Обедала в крохотном тихом кафе на углу, ужинала, где придется, а вечерами уезжала к особняку Чейзера, чтобы в очередной раз убедиться, что окна так и не горят. Часами просиживала в машине, в тишине, замирала во времени и в воспоминаниях и все тяжелее тосковала по Маку.

Однажды не вынесла, поехала к доктору, и задала наболевший вопрос:

— А почему в особняке никогда никого нет?

На что получила вполне резонный встречный вопрос:

— Значит, вы там бываете?

Пришлось признаться.

Док помолчал.

— Мак больше не живет в доме. Не знаю почему.

— А где?

— На какой-то яхте.

— Ясно.

Лайза поблагодарила за ответы, отказалась от предложенного чая, завела Мираж и выехала по направлению к дому.

Той же ночью ей приснился сон, но не обычный, как часто бывает со снами — легкий и призрачный, — а плотный, живой, тяжелый и донельзя реалистичный; она увязла в нем, как в трясине. В том сне Мак сидел на стуле с высокой спинкой — сгорбленный, усталый, едва живой. Вокруг пыль, паутина, запустение…