Чей нос лучше? (сборник)

Виталий Валентинович Бианки Чей нос лучше?

Сказочник из страны Див

Кто не любит природы, тот не любит и человека, тот не гражданин.

Ф. Достоевский

Не любивший слова «природа»

На свете не бывает чисто детских писателей, которые всю жизнь работали бы исключительно для детей.

Не бывает на свете чисто природоведческих писателей, которые писали бы исключительно о природе.

Однако почти у любого правила бывают и исключения. И вот одно из них – Виталий Валентинович Бианки (1894–1959). Писатель, которого знают и любят читатели самых разных возрастов, – как говорится, «от двух до восьмидесяти». Но сам он писал почти исключительно для детей и почти исключительно о природе. И при этом – вот что самое удивительное – не любил самого слова «природа»! Потому что, полагал он, слово это испорчено (люди учёные сказали бы – «скомпрометировано») слишком уж частым и неуместным употреблением.

– Болтают: «природа, природа», – ворчал он, – а сами придут на пляж или в лес и тут же без зазрения совести его замусорят. Вот тебе и «природа»!

Ещё больше раздражало его ходячее выражение «покорение природы».

– Не покорять её нужно, – возмущался он, – а понять, изучить, узнать, и она сама откроет тебе свои кладовые и свои музеи. И первое, с чего надо начать, – это перестать природу грабить. Да-да, грабить! У природы надо брать в долг. Срубил тысячу деревьев – столько же и посади. Выловил в озере крупную рыбу – дай подрасти малькам. Иначе останешься без леса и без рыбы. Мало тебе зверей в лесу – организуй лесное хозяйство. Но не будь хапугой, не превращай свою землю в пустыню!

Сегодня эти мысли понимают и разделяют многие (хотя далеко не всегда следуют им!). Но Бианки-то высказывал их 40 лет назад, когда они и звучали редко, и мало кто к ним прислушивался.

Да и не очень-то он надеялся обратить в свою веру взрослых, больше рассчитывал на главных своих читателей – детей.

Впрочем, когда-то он думал иначе.

В годы Великой Отечественной войны по заказу Наркомпроса, который расшифровывался как Народный комиссариат просвещения, Бианки пытался составлять сборник, адресованный воспитательницам детских садов, коих он ласково и метко окрестил «детсадовницами». Сборник-хрестоматия, составленный им, назывался «Страна Див» (вот что предлагал он взамен слова «природа»!). Бианки привлёк к участию в сборнике много известных писателей, объяснил им замысел, «распределил роли», написал яркое, зажигательное предисловие, которое, говоря словами поэта, «могло бы и мёртвых сражаться поднять». Сражаться за подлинное, полноценное воспитание детей, признающее за ними право всегда быть детьми.

Писатель мечтал с помощью искусства открыть глаза «детсадовницам», а через них – и детям на то, что называют природой. Так сказать, включить их зрение и слух (а если удастся – и чутьё!) на «обыкновеннейшие объекты и явления природы» (письмо к писательнице Н. Павловой).

Увы! Романа с Наркомпросом и Учпедгизом (который должен был издавать «Страну Див») у Бианки не вышло. Через несколько месяцев он уныло сообщал Н. Павловой, что попал в «совершенно равнодушную среду. Ничего страшней этого для искусства быть не может. Инертность, косность мёртвой материи убивает всякую жизнь». Вместо живого и оригинального заглавия сборник вышел под трафаретным заголовком «Четыре времени года» и оказался вполне зауряден.

С тех пор прошло много лет, но ни одному большому писателю так и не удалось до сих пор составить школьный учебник или хрестоматию по своему вкусу, хотя за это брался не только Бианки, но и К. Чуковский, и С. Маршак (они предлагали создать учебник и хрестоматию по литературе).

Бианки, пожалуй, ближе всех подошёл к осуществлению заветной писательской мечты. И хотя подготовленный им сборник не был школьным учебником, по замыслу своему он был прообразом будущих школьных учебников – живых, увлекательных, ярких, пронизанных не только наукой, но и поэзией. Рано или поздно такие учебники будут созданы!

«Нас-то учишь, а сам?..»

– Жестокость людей оборачивается прежде всего против них самих, – говорил Бианки, слыша рассказы друзей о бесчеловечном отношении к «братьям нашим меньшим». – Она развращает. А от жестокости к зверю до жестокости к человеку – один шаг. Никакая материальная выгода не может оправдать жестокости.