Чего хотят…

— Вить… я был готов к такому с самого рождения. Я не просто мальчик, прожигающий деньги родителей. У меня есть цель в жизни, есть бизнес, которым надо будет управлять. Тем более что в последние месяцы у отца все хуже со здоровьем. Возможно, будь я просто беззаботным транжирой, все сложилось бы иначе.

— Но ты же сам недавно говорил, что у тебя есть запасные планы по поводу профессии. А теперь уже готов жениться на девушке из другой страны…

— Этот план и был всего лишь запасным. Тем более что Марго в следующем году приедет в Россию… А потом уже официальный брак с иностранкой ускорит и мне получение гражданства, если я захочу переехать за границу.

— То есть ты хочешь сказать… — я потер губы и замолчал. Олег посмотрел на меня, и в его взгляде читалась какая-то жалость.

— Может, мне не стоило втягивать тебя в это. Но ты сам согласился. Тем более ты должен был понимать, что это не навсегда. Просто хотелось показать тебе другую сторону жизни. Пусть даже в тот единственный раз, когда у нас все могло получиться, ты испугался. К тому же пол, возраст, статус в сексе мало значимы. Но когда дело касается серьезных отношений, приходится задумываться о будущем. У гомосексуальной любви нет перспектив. И в конечном счете это всего лишь…

— Всего лишь способ интересно провести время…

— Что? — не расслышал Релинский.

— Нет, ничего, просто… Так неожиданно все. Сначала ты говорил, что сложно встретить человека для серьезных отношений, а теперь у тебя так быстро чуть ли не невеста появилась. Хоть ты и говоришь про будущее бизнеса, но ведь ты обычно поступаешь как хочешь. Видимо, Марго действительно очень приятная девушка. К тому же похожая на скульптуру.

Разве я говорил последнее вслух? Но что больше всего привлекает — мы с ней так похожи характерами.

Я замолчал, переводя дыхание. Боясь, что предательские слезы выступят у меня на глазах, отвернулся. Но что же теперь делать мне? Я открыл дверь и сделал первый шаг к принятию, настоящему осознанию себя. И вот он, конец пути. Тупик.

— Витя? Он же сам сказал, что ничего не чувствует. А с моей стороны было бы неправильно продолжать.

— Да, ничего не чувствую, — я посмотрел прямо в лицо Олегу. — Я не люблю тебя… Но что-то было, и это была не игра.

— Что ж, я рад за тебя, — Релинский встал со скамьи. — Я понимаю, что произошло, то произошло, и этого не изменить. Стоит проще относиться к этому. Надеюсь, что и он скоро все забудет. Жаль, очень жаль. Но он прав, эта наша встреча и ее последствия… Казалось, в этом был какой-то смысл. Буду ли я жалеть потом? Сейчас неважно. Забавный поворот судьбы, забавный парнишка.

Забавный поворот судьбы? Не знаю, имело ли это значение для Олега, но для меня — да. Пусть и не его вина, что я не укладываюсь в планы на будущее. Может, это мне стоило быть осмотрительнее или, наоборот, действительно мыслить проще?

— Тебя подвезти? — спросил Олег. — Наверное, это наша последняя личная встреча. Во время экзаменов еще увидимся разве что. Все же любовь — всего лишь эмоция, а совместимость должна руководствоваться логикой.

— Нет, я еще немного прогуляюсь, — повел я плечом. — Был рад с тобой увидеться.

— Я тоже, — он пожал мне руку. — Тогда пока. Прощай.

— Пока.

Я слышал его удаляющиеся шаги. Когда я обернулся, то никого, кроме меня, на дорожке, скрытой в тени листьев, не было. Я не должен был испытывать эту странную обиду, но все равно не мог как-то иначе назвать это стягивающее нутро чувство. Потом уже с течением времени я все больше осознавал — так было к лучшему. Олег Релинский был не из тех, кто оглядывается назад. Он шел только своим путем, не прогонял, если кто прибивался к нему в дороге, и не пытался удержать, если они отставали.

Тогда же я вдохнул аромат яблони еще раз и сглотнул выступившие слезы.

* * *

Солнце садилось. Небо сначала окрасилось в золотой цвет, а потом приобрело алые оттенки. Разноцветные блики играли на асфальте, лепестках яблонь и листьях. А потом медленно потухли вместе с исчезнувшим за горизонтом солнцем. Народ в парке начал расходиться, но молодежь, наоборот, собиралась у отдаленных лавочек и фонтана. Раздался заливистый хохот и звон стекла.