Чего хотят…

— Нет, не то чтобы я недоволен, просто… Я не представляю, как смогу прожить с этим всю оставшуюся жизнь. Порой чужие мысли и проблемы так давят на меня, и от этого…

— Ты не можешь решить свои. В этом-то все дело.

— В смысле?

— Человек всегда хочет невозможного. И нет предела его мечтаниям. Некоторые глотку готовы ближнему перегрызть, чтобы обладать тем, чем владеешь ты. Для них обладание такой сверхъестественной способностью — это обладание властью. Ты же другой случай. Я ведь изредка наблюдала за тобой и убеждалась, что не ошиблась в своем решении. Ты не идеален, но не безнадежен.

— Спасибо, — буркнул я без особого энтузиазма.

— Ты спрашиваешь меня, всегда ли ты будешь владеть этим даром. А я отвечаю: нет, не всегда.

— Правда?! — воскликнул я так громко, что образ дворового сумасшедшего, наверное, окончательно закрепился за мной.

— Но для начала ответь мне на вопрос. Чего ты хочешь? — Ида сделала явный акцент на слово «ты».

— Я? — окончательно перестал что-либо понимать.

— Да, ты. Если владеешь даром, то начинаешь слышать, чего хотят другие. Ты это и сам понял. А хотят они многого. Денег, славы, любви, дружбы, секса. Все их амбиции и желания уже не тайна для тебя. Ты можешь пользоваться этим как хочешь. Но… за всеми чужими мечтами ты не должен забывать главного: своей жизни, своих мыслей, своих желаний. Этот дар показал тебе, чего хотят другие. Но ты должен решить, чего хочешь сам. И когда ты найдешь ответ на этот вопрос, дар уйдет.

На этом кошка по имени Ида развернулась и пошла дальше по двору. А я остался стоять посреди тротуара, пораженный и растерянный. Чего я хочу… Чего я хочу?

* * *

Дома я, чтобы отвлечься в последние дни, активно нагружал себя подготовкой к зачетной неделе. Однако стоило мне ненадолго задуматься о чем-то постороннем, как на плечи падал груз воспоминаний. Не один раз я тянулся к телефону, чтобы проверить — не пришло ли сообщение от Дениса. И когда видел, что нет, думал, что бы самому написать в чат. Ничего толкового не приходило на ум.

Вечером, пока родители еще не вернулись с работы, я залез в душ. Но, подставляя под теплые струи воды голову, невольно погрузился в размышления. Если бы я мог отмотать время назад, поступил бы по-другому? Все можно было бы изменить, если бы я не вел себя так опрометчиво, так развязно. Денис был готов остановиться, но я сам подталкивал его. Почему? А потому что хотел. Хотел. Желал.

Только вот почему я этого хотел? Чтобы убедиться раз и навсегда в своей ориентации? Что ж, поздравляю, это удалось, судя по реакции тела. Нет, дело не может быть в Ветрове, это абсурд какой-то. Он, конечно, парень симпатичный… Симпатичный? Нет, не то слово. Красивый? Уже ближе.

Черт! Я распахнул влажные от проточной воды глаза. Я вообще не должен об этом думать! Но было уже поздно, внизу живота предательски потеплело. Тут в памяти всплыл еще один эпизод. Когда отключили воду и этот придурок пришел мыться к нам. Потом еще разгуливал тут в одном полотенце. И он мылся в этой же ванной. Стоял под этим душем, и вода стекала по его волосам и телу. По его темным волосам и крепкому телу, которое с силой…

По коже побежали мурашки. Я откинулся назад, прислоняясь к стене, покрытой запотевшей плиткой. Я не мог противиться нарастающему волнению…

Которое оставило за собой лишь легкое чувство стыда. Словно в прострации я сидел на дне ванны, сверху на меня лилась вода, как вдруг противный звук настойчиво разорвал тишину. Это был дверной звонок. Все еще не придя в себя, я, наспех вытираясь, вылез из ванны. На влажное тело натянул трусы, а футболку надевал уже по дороге к входной двери. С волос на пол и одежду капала вода, слипшаяся челка закрывала обзор, но дверь я все же смог открыть.

— Извините, я был… — начал я, отбрасывая волосы назад, но запнулся на полуслове. Потому что за дверью стояли вовсе не мама с Сережей.

— Можно войти? — неизвестно отчего смутившись, спросил Дэн.