Чего хотят демоны

— Гаситель Света — это вампир. Как я и предполагал, все эти убийства — дело вампира. Но не обычного вампира-нежити. Гаситель Света — чудовище, не имеющее ничего общего с людьми. Я не знаю, откуда оно здесь взялось, но подозреваю, что тут приложил руку тот колдун, что раньше жил возле этой рощи. Не знаю, откуда и зачем он его приволок… да и какая теперь разница? Этот глупец теперь во мраке Кура и ничего не расскажет. А Гаситель Света — здесь. И охотится. Эта тварь почти невидима и не отбрасывает тени даже в самый яркий полдень. Зато во время охоты её всегда сопровождает чужая тень — тень намеченной жертвы. Правда, ночью её всё равно не видно… но я её видел. Гаситель Света опасен, очень, очень опасен. Он слышит мысли противника, чувствует его намерения, даже видит на несколько секунд вперёд будущее! А ещё он чувствует магию — заранее знает, какое заклинание будет использовано, и всегда успевает уклониться. Гаситель Света движется с невероятной скоростью, с лёгкостью ускользая и от стрелы, и от копья, и от молнии мага. От него же самого защититься очень сложно. Гаситель Света ломает ментальную защиту, лишает воли, опутывает жертву незримой паутиной страха и безысходности, вселяет в душу непереносимый ужас, а когда жертва уже напугана до смерти и бежит без оглядки — нападает. Нападает всегда сзади. Вонзает жало в шею и высасывает… высасывает саму жизнь!

— Но как же тогда остался жив ты, учитель?

— Только благодаря тому, что я маг, — горестно посмотрел на свои руки Халай. — Маги для Гасителя Света — особенное лакомство. По нашим духовным линиям циркулирует мощная энергия — нет большей радости для Гасителя Света, чем напиться этой блаженной сомы! Вонзив жало в мага, тварь выпивает из него… выпивает… высасывает магическую силу! Моя седьмая оболочка теперь суха и безжизненна, ученики! Гаситель Света превратил меня в простого смертного! Я больше не могу колдова-а-а-а-а-а-а-ать!!!

Креол и Шамшуддин снова переглянулись, ошарашенные такой новостью. Теперь стало понятным, почему их учитель так на себя не похож. Магия для мага — это всё. Маг, утративший власть над заклинаниями, подобен безрукому ремесленнику, подобен безногому скороходу. А если пострадавший маг — дряхлый старец, уже не способный нормально существовать без чар…

Неудивительно, что Халай Джи Беш так страшно подавлен.

Осознав, что их учитель теперь столь же слабосилен, что и всякий старик его возраста, Креол и Шамшуддин неуверенно улыбнулись. Обменялись понимающими взглядами. Посмотрели на горько плачущего Халая. А потом одновременно воскликнули:

— Бей его!!!

Халай Джи Беш истошно завопил, закрывая лицо руками. Налетевшие ученики принялись безжалостно дубасить его кулаками и пинать сандалиями. Креол вырвал у учителя жезл и что есть мочи ударил воющего старика по затылку. Траву оросила кровь.

— Хватит, довольно, пощадите!.. — тоскливо заскулил Халай, безуспешно пытаясь отползти.

— Смерть тебе!.. — пропыхтел Шамшуддин, залепляя учителю ногой с разворота.

— Сдохни, мерзкая тварь!.. — рявкнул Креол, снова размахиваясь жезлом.

Через пару минут престарелый маг замер неподвижно. На нём не осталось живого места. Слегка уставшие Креол и Шамшуддин остановились и радостно переглянулись.

— Мы победили Зло, брат, — тяжело дыша, сказал Шамшуддин.

— Теперь мир сможет вздохнуть спокойно, — кивнул Креол, отбрасывая жезл Халая. — Только вот…

— Только вот?..

— Надеюсь, он всё-таки не до конца сдох. Если в Гильдии узнают, что мы прикончили учителя…

Шамшуддин в страхе выпучил глаза. Ему, полукровке, незаконнорождённому ребенку, прижитому от раба-кушита, нечего и надеяться на милосердие имперского суда. Креолу с этим проще, он всё-таки единственный наследник двоих архимагов — своих отца и деда. Юноша знатнейший из знатных.

— Вроде жив, — приложил ухо к чахлой груди учителя Креол. — Я слышу стук.

— Сердце?..

— А что, там что-то ещё может быть? — хмуро посмотрел на товарища Креол. — Эй, старый урод, ты меня слышишь?..

Халай слабо застонал. Тонкая рука, увитая синими венами, шевельнулась, цепляясь за край набедренника Креола. Веки поднялись, открывая помутневшие глаза.

— Жив, — облегчённо вздохнул Шамшуддин.

Избитый до потери сознания учитель приходил в себя довольно долго. Но в конце концов всё же сумел усесться ровно и даже начал кое-как ворочать языком.

— Неблагодарные мерзавцы… — всхлипнул Халай, утирая глаза. — Как вы могли так со мной поступить?!

И это после всего того, что я для вас сделал!.. Разве не кормил я вас хлебом, разве не поил ячменной сикерой?..

Креол и Шамшуддин угрюмо промолчали. Ужасно хочется завершить начатое и добить учителя. Но неприятности могут быть и вправду нешуточными, так что лучше всё же подавить благородные желания.