Чеченский след

— А я и не грущу. Я не умею грустить, так же как не умею испытывать чувства страха, ревности, тоски…

— Я что-то не понял, — приподнялся на локте Алексей, — это в каком смысле?

— В прямом, — ответила Марта, — я прошла курс НЛП.

— Чего-чего?

— Нейро-лингвистического программирования. Это когда с помощью определенной подготовки человек может научиться ничего не чувствовать, не испытывать ни сожаления, ни страха, ни боли — одним словом, эта такая программа, как бы тебе объяснить…

— Типа того что вкалывают чего-то, а потом показывают картинки?

— Нет, механизм другой, а эффект тот же: человек перестает испытывать чувства, которые могут помешать его делу.

— Значит, ни ревности, ни привязанности, ни сострадания?

— Да, — подтвердила Марта.

— А как же любовь?

— Любовь — это физическое влечение двух тел, — тоном всезнающего педагога объяснила Марта.

Алексей задумался. Ему казалось, что он любит Марту. Но теперь, сопоставив сказанное ею с подготовкой, с возбуждающими препаратами, он начал сомневаться в истинности своих чувств. Вдруг он понял, что не любит ее. Но теперь другая мысль беспокоила Алексея: «А смогу ли я любить кого-либо вообще?» Он спросил об этом Марту. Марта задумалась.

— Смотря что ты понимаешь под этим словом, — ответила она.

— Как что, верность, искренность, невозможность жизни без любимого человека.

— То есть просто зависимость? — жестко спросила Марта.

Алексей растерялся. Все, что произносила эта женщина, вызывало в нем внутренний протест, но слов, чтобы опровергнуть то, что она говорит, он не мог найти.

— А как же семья? — спросил он.

— Семья — это взаимный договор по распределению обязанностей, — ответила Марта.

— Нет, неправда, у меня так не будет! У меня будет другая семья! — воскликнул Алексей.

— Это все иллюзии, — охладила его пыл Марта, — он зарабатывает деньги, она следит за домом и ребенком, вот и вся тебе «ячейка общества». Вот тебе и вся любовь…

— Так это же на самом деле так и есть! — согласился с Мартой собеседник Алексея.

— Ты знаешь, я сейчас думаю, что и правда так… Хотя все пять лет совместной жизни с Еленой был уверен в том, что мы любим друг друга…

— Влип ты, я вижу, — пожалел Алексея мужик, — я вот со своей… Давно уже никаких иллюзий. Оттого, может, и пью… Как думаешь, а?

— Не знаю, — Алексей вздохнул, — я теперь ничего не знаю, кроме одного. Но это я знаю точно: не будет ему жизни. — Последние слова Алексей произнес почти шепотом, но мужик услышал.

— Кому? Любовнику, что ли?

— Откуда знаешь? — удивился Алексей.

— Да что тут знать, история вечная до такой степени, что скучная. — Мужик зевнул.

— А что бы ты сделал? — спросил Алексей.

— Если бы что? — уточнил мужик.

— Если бы пришел домой и обнаружил там его…

— Первый раз? — поинтересовался мужик.

— Да, — Алексей подыскивал подходящие слова, — обнаружил-то первый раз, и единственный. Но я знаю — он отец ее ребенка.

— О-о… — протянул мужик, — тогда все ясно.

— Что — ясно? — не понял Алексей.

— Значит, не первый раз, — подытожил мужик.

— Так что бы ты сделал? — повторил вопрос Алексей.

— Я бы ушел, — уверенно ответил тот и сплюнул, — просто молча ушел.

Алексей почувствовал, что почва уходит из-под ног. С одной стороны, он был достаточно пьян, чтобы действительно потерять почву под ногами, а с другой… Алексей начал сомневаться в истинности своих намерений. Но желание отомстить было сильнее других чувств.

«Была бы Марта рядом, — подумал он, — она бы мне объяснила, что и почему теперь нужно делать… Но убить — я его все равно убью».

— Ну давай, — мужик встал и начал прощаться, — тебе, конечно, виднее… Будь здоров, — и ушел.

Алексей смотрел ему вслед и думал: «Испугался моих слов, зря я сказал о том, что собираюсь его убить». Желание мести, крови, так тщательно и долго воспитываемое «подготовкой», не давало забывать о себе. Все попытки Алексея вернуться к нормальной жизни после службы в отряде, как и предполагала Марта, оказались лишь иллюзией…

— Марта, пойми, — говорил Алексей, прогуливаясь с Мартой по скверу, — я не хочу так жить, мне хочется обычной, спокойной человеческой жизни…

— Ты уже не способен просто жить, — перебила его Марта.

— Почему? — опешил он.

— Ты испорчен.

— То есть?

— Человек, убивший хотя бы одного человека, начинает жить по другим нравственным законам, чем все остальные люди, поэтому они и стараются изолировать такого человека. А скольких убил ты? Ты сам-то знаешь?

— Не считал, — решил сострить Алексей.

— А зря, — сказала Марта и попросила мороженого.

Алексей отправился за мороженым. Его всегда удивляла ее способность легко переключаться с одного на другое, не испытывать ни к кому никаких привязанностей, не быть ни от кого зависимой. Алексею очень хотелось, чтобы его женщина была привязана к нему и зависима от него. Он сказал об этом Марте.

— Это потому, — ответила она, — что ты сам очень несвободный и зависимый человек плюс твои комплексы, поэтому тебе и нужно существо, еще более зависимое, чем ты сам.

— Я бы хотел, чтобы ты была зависима от меня, — сказал Алексей.

— Только потому, что это тешит твое самолюбие, — ответила она, — на самом деле тебе нужно не это.