Чеченский рецидив. Записки командующего

Ситуация усугублялась тем, что на Кавказ хлынуло большое количество всякого рода иностранных эмиссаров и агентов, особенно из числа польских и венгерских эмигрантов, которые надеялись, что впоследствии Англия поможет им восстановить независимость Польши и Венгрии. Польские эмиссары, рассредоточившись между горцами, превратно толковали им намерения России, запугивая угнетенным положением, в котором те могут оказаться, находясь в российском подданстве. Они не скупились на клевету, зная, что, заставляя горцев бояться русских, одновременно укрепляют их уверенность в своих силах в борьбе с Россией.

Большие надежды в этом плане возлагались на движение имама Шамиля — личность в истории Кавказской войны не менее яркая, чем генерал Ермолов.

Впервые (во всяком случае, в Чечне) об этом человеке стало широко известно в 1832 году, когда Гази-Магомед, близкий друг, единомышленник Шамиля, при штурме одной из крепостей был тяжело контужен. Встревожившись, горцы спросили его, кто теперь будет командовать ими. По преданию, Гази-Магомед ответил: «Шамиль. Он будет долговечнее меня и успеет сделать гораздо больше благодеяний для мусульман».

Шамиль родился в 1797 году в аварском ауле Гимры в семье кузнеца. На мовлид — благодарственную молитву в честь рождения мальчика — собралась вся аульская община — джамаат. Дед по обычаю шепнул в правое ухо младенца особую молитву — азан, а в левое его имя — Али.

Ребенок оказался слабым и болезненным, к тому же заразился оспой, от которой тогда умирали даже взрослые. Однако мальчик выжил, и аксакалы расценили это как доброе предзнаменование, но посоветовали дать ребенку новое имя. Родители выбрали имя очень редкое — Шамиль. Кто же тогда знал, что именно он, сын простого кузнеца, станет обновителем веры? Но что это такое — обновление ислама на Северном Кавказе в XIX веке?

Известно, что ислам на Кавказ принесли арабы еще в VII веке во времена стремительных завоеваний Халифата. Постепенно арабы ушли, но ислам, его суннитская ветвь, остался, вытесняя древние языческие культы. На суннитской ветви расцвели несколько суфийских тарикатов. Это были братства (ордена), открывавшие своим поклонникам пути к духовному совершенству и постижению божественной истины. В результате таких, как может показаться на первый взгляд, отвлеченных занятий на Кавказе зародился мюридизм.

Руководство орденом осуществляли шейхи, которые затем передавали его своему преемнику. Послушниками или учениками шейхов были мюриды. Этот институт тоже со временем претерпел некие изменения, и наряду с тарикатскими появились имамские мюриды — нечто вроде гвардии из отборных воинов.

Они служили безотказным механизмом, приводившим в движение огромные массы людей, когда вожди поднимали знамя газавата — борьбы за веру.

Простых людей привлекал демократизм суфизма, проповедовавшего свободу и равенство, чистоту веры и шариат как единый для всех закон. В начальный период наместничества Ермолова опорой суфизма на Кавказе был Исмаил-ал-Ширвани. У Исмаила было много мюридов, которые призывали народ к открытому неповиновению русским. Видя, что обстановка обостряется, становится все более опасной, и подозревая в этом происки иностранных эмиссаров, Ермолов предпринял самые решительные меры для водворения в крае спокойствия и порядка. Часть приверженцев шейха была казнена, остальные изгнаны из края. Сам шейх эмигрировал в Турцию. Однако у него нашлось много последователей. В том числе Гази-Магомед и Шамиль, сумевшие создать жесткое теократическое государство, которое просуществовало двадцать пять лет.

Если посмотреть на карту, то видно, что граница Грузии с Чечней, Дагестаном и Азербайджаном пролегает дугообразно. Причем на пограничном участке Дагестана находится печально известный Ботлихский район, с вторжения в который в августе 1999 года боевики Басаева и Хаттаба, по сути, развязали «вторую чеченскую войну».

Задумка лидеров сепаратистов не была бандитской авантюрой или бездумным шагом. Ботлихский район еще задолго до начала боевых действий стал, по существу, чеченским анклавом. Ботлихцы занимают промежуточное положение между чеченцами и аварцами, говорят на своем наречии, живут по своим обычаям, уходящим корнями к временам имамов.

В ходе Кавказской войны XIX века именно ботлихцы поставляли Шамилю самых преданных мюридов. Кстати, суфизм, который исповедуют здесь, очень близок ваххабизму своей крайней нетерпимостью к инакомыслию, суровостью нравов и твердостью в вере. Потому он нашел такой живой отклик в горных районах Дагестана и в Чечне — от Хунзаха, бывшей столицы Шамиля, до Ботлиха. Об этом ныне, к сожалению, мало кто знает, даже те, кто профессионально занимается военно-политическими проблемами Кавказа.