Чебурашка

— Какая, — мотает он головой, — какая… гадость заливная рыба. Тебе зачем знать? Надо и всё! А я тебе мотор достану на Чебурашку. У нас там «Ниву» угробили…

Он пьяно икает.

— Вдрабадан! Как я щас… Ф-у-у… В сиську! Восстановлению не подлежит! А мотор це… целёхонький. Будешь гонять, как этот… как гонщик, короче… Ну чё? По рукам?

— А за работу сколько? — спрашиваю я.

— Сто семнадцать за работу, а мотор даром. Денех надо… По рукам?

— А деньги когда нужны?

— Да, хоть щас! — разворачивает он грудь.

— А самое позднее?

— Утром, — снова сникает дядя Валя. — А поутру… они проснулись. А то ж мне песец, Артемий. Знаешь, животное такое? Подкрадывается незаметно всегда. Вот и подкрался, сука, песец. Незаметно, бля…

— Ладно, — соглашаюсь я. — Утром деньги будут.

— Правда? — удивляется он. — Сто… сто семнацать?

— Сто двадцать, включая вот эту трёшку.

— В семь утра? — не верит он своему счастью.

— Как скажете, в семь, значит в семь.

— Тёма! — по-кабацки разгульно почти кричит он и раскидывает руки. — Иди поцелую тебя! Завтра… у-ф-ф-ф… в семь…

Я мог бы и сейчас дать ему эти деньги, но в таком состоянии он их может уже сегодня все профкуать. Идея с движком от «Нивы» мне нравится и если утром на трезвую голову всё подтвердится, я за это заплачу безо всяких раздумий.

Захожу домой, ужинаю и сразу берусь за английский. Родители уже поели, так что я быстро заглатываю котлету с картошкой и иду к себе в комнату. Нужно к следующему занятию подготовить кучу заданий. Раскладываю книжки, тетрадки и погружаюсь в это дело, забывая о времени.

Примерно в половине одиннадцатого в прихожей звонит телефон.

— Тёма, тебя, — заглядывает ко мне мама.

— Ага, иду, — говорю я, вставая из-за стола. — Кто там?

— Антоша Михайлов.

О, Антоха, чего ему, интересно. Впарить чего-нибудь хочет, наверное. Я беру телефон и утаскиваю к себе в комнату, распутывая ногой длинный шнур.

— Алло, — беру я трубку.

— Артём, привет. Слушай, а Катька у тебя?

— Катька? — сердце вздрагивает. — Нет. Она давно дома должна быть.

— Дома её нет. Сейчас предки придут, а её нет. А ты её когда видел?

— Часов в восемь, наверное… — соображаю я. — А ты сам-то давно домой пришёл?

— Да я весь день дома сижу…

— Ясно… Ладно, погоди, я Мишке позвоню, они вместе шли в сторону дома. Может, в кино зайти решили…

— Какое кино, ты чё…

— Да погоди, я перезвоню…

Бляха… Миха, конечно, нормальный парень, ничего плохого не сделает, но блин, сердце молотит, как ненормальное. Я набираю его номер. Гудок… гудок… гудок… Блин, точно с ним где-то куролесит… Гудок… и…

— Алло… — раздаётся сонный голос Мишкиной мамы.

— Светлана Анатольевна, простите за поздний звонок. Это Артём. Я с Мишей хотел поговорить…

Пауза…

— Он лёг вроде пораньше… Сейчас посмотрю…

— Кто там, мам? — где-то вдалеке спрашивает Миха.

— Артём…

— Алё…

— Мих, ты не знаешь, где сейчас Катя?

— Чего? Нет, не знаю… Дома, наверное. Я её до подъезда практически довёл. А что случилось-то?

— Домой она ещё не вернулась…

Твою мать! Мотор раскручивается до максимальных оборотов.

— А она ничего не говорила? Типа, что собирается куда-то? Может, к подружке или ещё куда?

— Нет, сказала, домой пойдёт, книжку читать будет…

— А вы никого по пути не встречали?

— Нет, — подумав отвечает Миха. — Ну, видели, правда, как Цеп с дачи приехал. Мы по двору шли за «Космосом», а он с родаками тяпки из машины выгружал. Типа примерный сынок. Я ещё прикололся про себя, головой, думаю, что ли он ударился…

— Бл*дь…

— Да погоди, чё ты кипишуешь, время-то ещё детское…

Время-то, может, и детское, да вот только чувство в груди крайне неприятное…

— А он вас видел?

— Видел, наверное, кто его знает…

— Знаешь его номер, можешь позвонить, узнать, дома он или нет?

— Попробую, был где-то записан.

— Давай, только прямо сейчас, лады? И сразу мне звякни.

Я кладу трубку и начинаю быстро одеваться. Рубашка, носки, джинсы.

— Мам, я выскочу ненадолго.

— Куда это? — удивляется она.

— Да нужно Антошке передать кое-что.

— Что значит «кое-что»! Вы и его в свою мафию втянули?

— Мам, он сам кого хочешь втянет. Я на полчасика, не переживай.

Отца нет, он в командировке, так бы отбиваться от двоих было бы труднее…

— Артём, ну что это такое! Уже ночь на дворе. Завтра со своим барыгой встретишься!

Звонит телефон.

— Да!

— Нет его, — говорит Миха. — Мать сказала, он к другу пошёл. С ночёвкой… Вернётся только завтра…

Твою же мать! Да чтоб ты сдох, Цеп!

16. Катя, я тебя…

— Миха, позвони ей снова, попробуй узнать, как найти этого друга, пожалуйста, — прошу я.

Не давая возразить, я бросаю трубку и выскакиваю из квартиры. Перескакивая через ступеньку, сбегаю вниз и оказываюсь во дворе. Темнота ещё не кромешная, не ночная. Белёсая. Где-то далеко, закатившись за горизонт, догорает солнце, окрашивая краюшек потемневшего неба в ярко красный или глубокий оранжевый. В городе этого почти не заметно, но я знаю… Я много чего знаю…