Чавивафа

— Почему он ушел? — Маринез, хлебнула вина, — У нас все готово было для оцифровки. Пожил бы еще, поработал, повыигрывал.

— Он не хотел такой «жизни». Он при всех своих «высоких нравственных», был фанат именно чувствовать жизнь. Секс, вкус, музыка, тактиль… Ему без этого не надо ничего. Я не смогла его убедить. И не захотела. Это не честно было бы. Только ради себя и своего спокойствия заставлять его принять то, что ему не надо. Отпустила.

— Тора вспоминаешь или все? — Лилит уткнула глаза в фужер, чтоб не пугая пристальным взглядом, в отражении видеть выражение лица подруги, — Я уже лицо Волоса не вижу во сне как раньше.

— Не хочется, но бывает, — Джессику передернуло, ей явно стало не приятно, — Он всех предал. Когда его «убили» в первый раз, он хоть ушел героем. Я десять лет о нем рыдала в подушку… А он, оказывается, прятался, бандитствовал, никак меня не оповестил. Или забыл меня, или струсил. Генерала моего боялся… А потом в Медвежьегорске так всех нас предал. Ладно, что нас. Но и друзей своих всех и наставников. Ему так все там верили. Ужасно обидно было, что он так сломался… Когда его взорвали там в бункере, мне легче стало.

— Ты многое не знаешь, — Лилит ковыряла вилкой в остатках на тарелке, — Он был в безвыходной ситуации. Без ПВО под прессом гаммовских ВВС. Он только так мог спасти своих сорок тысяч волков. Иначе бы их просто сожгли в чистом поле без всякого сражения. А потом, там, в Медвежьегорске, он был в курсе про ваших убийц. Сам убрал охрану, остался специально в бункере один, чтоб погибнуть и закрыть вопрос. Приказал волкам после своей гибели сразу присягать Ягуару. Вообще-то вы тогда победили во многом при его помощи. Его игры с Гаммой а потом и гибель, помогли вам без боя и потерь занять весь Медвежий лес и выйти к Панде. Просто его игра могла выгореть только если никому не говорить. И если погибнуть в конце. Он осознанно пожертвовал собой. Те, кто отдали жизнь на Кобре и по всем другим фронтам, вряд ли могут сказать, что их жизнь настолько дорого обошлась врагу. Правда, Ему пришлось жертвовать не только жизнь, но и честь.

— Откуда все это знаешь?

— Это точно так. С ним был рядом Бр в последний день. Он мне все рассказал, — Лилит прямо и внимательно смотрела на Маат, готовясь ударить, надеясь, что сильная и выдержит, — Бр приезжал в Мановах после этого, привез кое-что для тебя. Сказал отдать, когда Уоллос уйдет. Пойдем. Покажу.

Встала и повела ее вниз по лестнице в подвал, в потемках медленно ступали по ступенькам, держась за каменные стены. Спустились в небольшой зал с колоннами, эпическими барельефами и рунами на стенах.

— Это убранство тут от съемок кино осталось. Фильм про регнарек и все такое, — Лилит вела Маат в центр зала, где в приглушенном свете медицинских приборов жизнеобеспечения на каменной плите, украшенной ликами северных богов, колесницами и молниями, лежала капсула медбокса реанимации, — Смотри. Узнаешь?

Под стеклом в синем свете белело лицо Тора с торчащей светлой бородкой, мощным и покатым как танковая башня лбом, крупным рельефным носом и большими серыми глазами. Маат в ступоре застыла, не отрывая глаз от сильных широких плеч могучего воина, прокаченной груди, волевого твердокаменного лица.

— Бр его в последний момент вырубил снотворным, упаковал в этот медбокс. Инсценировал гибель от взрыва и привез ко мне. Сказал хранить для тебя. Вот и хранила 10 лет. Он не старел все это время…

Джессика молчала не дыша, застыв как статуя. Лейла с тревогой глядя на нее продолжала:

— Бр считал, что ему суждено чуть ли не мир спасти еще в будущем… Не уверена… Но это твое. Тебе решать, что с этим делать.

Малькольм не реагировала, Маринез тронула ее за плечо, хихикнув:

— Помнишь, мы тебя студентами по пьяни венчали с ним костями на раскопках в Городе Мертвых? Это твой единственный муж, получается. С Джонсоном то вы не расписывались и не афишировали даже…

Лилит вспоминала, какой были Тор и Маат красивой парочкой, как им все завидовали на курсе. Самая красивая девочка и самый сильный мальчик. Он был ее защитником, другом, секс-партнером. Как они зажигались друг об друга, как был боевой у них дуэт…

— Что скажешь, подружка? Воскрешаем?

— Подожди, — Джессика еле ворочала языком, не двигалась, не прикасалась к стеклу. — Дай время… Надо понять… Потом.

Тор лежал недвижим. Лилит как будто чувствовала его присутствие в комнате, но не в этом боксе. Там под стеклом было совершенно нейтральное и даже умиротворенное лицо. Но где-то рядом она слышала напряженное ожидание, молчаливое внимание, устремленный на них горячий и страждущий взгляд. Маат смотрела не нее с отчаянием, умоляла беззащитными детскими глазами подождать и не просить решения прямо сейчас.

— Не вопрос, хранила столько лет, пожду еще… Пойдем наверх. Выпьем.

Мягко толкнула ее к лестнице, провела за руку к столу, налила водки:

— Ты с Кларком правда в контрах? Кто у руля партии встанет?