Часы (СИ)

После этого он начал бродить по сокровищнице, тяжело переставляя ноги в мягких туфлях со слишком тонкой подошвой и утопая в золоте почти по колено. Иногда он переворачивал рукой небольшие шкатулки, ударом ноги опрокидывал тяжелые вазы и пристально всматривался в их содержимое. Ничего подходящего не находилось, все было вызывающе роскошным и эта роскошь никак не вязалась с ужасающей нищетой обворованных верхних.

Велвор уже хотел остановиться на двух позорных монетках. Он даже поднял их - две легонькие золотые монетки, и не глядя сунул их в кармашек жилетки, как вдруг его взгляд упал на тяжелый золотой кубок.

При взгляде на этот кубок у него сначала быстро-быстро забилось сердце, а потом его словно бы крепко зажали в тисках для изготовления воровских отмычек, и лоб покрылся крупными каплями пота. Да, сомнений быть не могло - это был именно тот кубок, над которым умер Велвор XXVII-ой, его предшественник, его благодетель, его названный воровской отец. Он узнал этот кубок по особому типу сложной резьбы на ручках и по изогнутой особым образом тяжелой ножке.

Всматриваясь сейчас в эту резьбу и в эту, так причудливо изогнутую неизвестным золотых дел мастером ножку кубка, Велвор вдруг очень отчетливо и во всех подробностях вспомнил ночь накануне гибели Велвора XXVII-ого. Этой ночью он вместе с другими Консортами обсуждал план заговора в одном из самых мрачных и дальних притонов Канализации. Они обсуждали детали заговора и пили вино, а на столе перед ними стоял вот этот самый кубок на своей тяжелой причудливо изогнутой ножке. Обсуждая детали, они по очереди приподымали кубок, пробовали его на вес. Кубок был тяжелым, и в самом начале обсуждения, когда вина была выпито еще слишком мало, этот кубок казался им достаточно тяжелым, чтобы убить старого Велвора. Но когда вина было выпито уже достаточно, он показался им слишком легким, и тогда тот - мерзавец, который и придумал весь этот заговор, предложил наполнить его золотом, чтобы добавить кубку убийственного веса. И они начали вынимать из своих бесчисленных карманов, кармашков и карманчиков различные золотые предметы и бросать их в темный зев кубка. Велвор отлично помнил, что сам он бросил тогда в этот ненасытный зев две пригоршни золотых монет, три тяжелых ожерелья и золотые карманные часы.

Часы.

Когда Велвор вспомнил эти часы, тиски для изготовления воровских отмычек разжались, их холодные стальные губки разошлись в стороны и его сердце сразу забилось в нормальном ритме. Он внезапно, неожиданно для себя самого и совершенно ясно понял - какая кукла идеально подойдет для сегодняшней праздничной ночи. Небольшие, но изящные золотые часы с откидной крышечкой, с не очень длинной и толстой золотой цепочкой, ручным подзаводом пружины сразу на четверо суток и семью мелодиями внутри. Да, он вспомнил сейчас - те часы имели ровно семь замечательных мелодий. У них внутри словно бы имелись крошечные золотые молоточки, которые эти мелодии отбивали - очень мелодично и трогательно. Но главное было даже не в этих семи мелодиях, а в том, что среди них имелась одна особенная - "Серенада Ночи". Эту мелодию знали и любили все воры Канализации, и во все времена она была для них неофициальным гимном. Редко какой вор или воровка, отправляясь на дело, ее не насвистывал, потому, что считалось - "Серенада Ночи" приносит ворам удачу, а все жители Канализации были ужасно суеверны.

Вспомнив все это, Велвор внутренне возликовал, он сразу понял - только что он нашел замечательную, идеальную куклу для сегодняшнего ритуального воровства. Даже если кому-нибудь из воров золотые часы и покажутся слишком роскошной вещицей, то когда они заиграют "Серенаду Ночи" это точно решит все дело. Такое удачное ритуальное воровство и такая замечательная мелодия склонят чашу весов в его пользу, ведь простые воры не только страшно суеверны, но и ужасно сентиментальны.

Оставался единственный важный вопрос - мог ли сегодня кто-нибудь из обворованных верхних иметь такие часы? А почему бы, в самом деле, и нет? Почему бы кому-нибудь из нынешних обворованных и не иметь таких часов? Ведь их так легко прятать. Размер вполне подходящий. Такие часы можно, например, прятать во рту, прямо за щекой, или под мышками, или еще где-нибудь. В таком месте, куда не полезет ни один вор (кроме Великого, конечно, кроме Великого, с мрачной усмешкой подумал Велвор). Одним словом, часы такого размера было очень легко спрятать во многих местах прямо на теле обворованного верхнего. Только бы эти замечательные часы до сих пор лежали там - в кубке.