Часы с вариантами

Карел двинулся к выходу, но в этот момент доктор быстро шагнул вперед и прижал ему к шее инъектор. Карел покачнулся, доктор ловко подхватил его и потащил к креслу.

— Ничего, — сказал он, — это не страшно, я опасался худшего, а от этого мы его вылечим. Важно то, что он остался личностью, остальное — дело медицины. Думаю, что через полгода он снова будет здесь, если, конечно, захочет сюда вернуться…

А вечером поднялся Ветер с Моря. Навстречу ему вылетели Листы. Они собирались в стаи, кружили над входом в станцию, словно ждали кого-то, а потом улетали на звук волн. Целую ночь Ветер плакал в переплетении антенн и стих только утром.

ШТАНДЕР

— Штандер — Витька!

Мяч взлетает вверх.

— Стоп!

Замерли на поляне фигуры мальчишек и девчонок, одинаково одетых в спортивные брюки и фосфоресцирующие футболки из полиена.

— Женька шевелится!

— Тут земля скользкая, я в канаву съезжаю.

— Все равно шевелишься.

— А ты бросай скорее, мы тебе не в «бабочки летают» играем, а в штандер!

Витька резко кинул мяч.

— Мазила, — спокойно сказал Женя. — Ныряй теперь за мячом. Он там в луже плавает.

— За такое нехорошее отношение ты у меня сейчас будешь штандером, шепнул Витька Жене и полез в канаву.

Ребята собрались в центре лужайки, подошел Витька, поигрывая мокрым светящимся мячом, невысоко подкинул его и крикнул:

— Штандер — Леха!

Не ожидавшая этого Женя бросилась было к мячу, потом в сторону, но было поздно. Раздалась команда «Стоп!». Дело было совершенно ясным: Женя стояла всего в трех шагах от водящего, но Леха не спешил. Сначала он примерился кидать мяч в кого-то из стоящих далеко, потом, указывая пальцем на злополучную канаву, закричал:

— Теперь-то Игорешка шевелится совсем точно!

— Ребя!.. — донесся сдавленный Игорешкин голос. — Я ногу сломал!..

Игорешка на четвереньках выполз наверх. Подбежали ребята.

— Ты ляг, — сказал Венька Большой. — Где болит?

— Вот тут.

— Ну, — улыбнулся Вениамин, — это не страшно. Нога у тебя цела. Потянул немножко. Полчасика посидишь, и все пройдет.

— Говорила я, — сказала Оля, — ничего хорошего не выйдет, если ночью играть.

— Какая же сейчас ночь? Десять часов, — возразил Витька.

— Все равно темно. Вот он теперь без ноги останется.

— Почему без ноги? Все ноги на месте. Сейчас отдохнем и пойдем по домам.

— У него растяжение, — упорствовала Оля. — Он не может. Надо вызвать санитарный вертолет.

— Дернуть надо, — посоветовал Борик, самый младший участник игры.

— Себе и дергай, — слабо огрызнулся Игорешка. — У меня вывиха нет, а вот тебе давно спать пора.

— Не пора, — ответил Борик. — Я сегодня нарочно днем спал, чтобы с вами пойти. Меня до самой ночи отпустили.

— А ведь уже и есть ночь, — почему-то шепотом сказала Женя. — Вы на небо взгляните.

Все разом задрали головы. Действительно, за несколько минут близкое вечернее небо растаяло, открыв черную Вселенную, исколотую огнями звезд.

— Это какой спутник, кто знает? — спросил Венька Большой, показав рукой на медленно ползущую по небосводу искорку.

— Где?

— Вон движется…

— Наверное, станция какая-нибудь. Спутник тусклее, — неуверенно сказала Женя.

— Эх вы!.. Это не спутник. Рейсовый с Венеры на посадку идет. Они всегда по вторникам прилетают.

— Кто же летом знает, вторник сегодня или среда? Летом одни воскресенья бывают, — философски заметил Витька.

Разговор как-то сам по себе прекратился, все молча глядели на небо, на котором было так много движущихся звезд. Звезды — ракеты, звезды космические станции, спутники связи, метеоспутники… В космосе жили сотни людей, они были далеко и в то же время очень близко. До них тысячи километров, но их дома можно увидеть простым взглядом вот с этой полянки. Конечно, если хорошая погода. Леха вдруг опустил голову и сказал:

— Братцы! Этот рейсовик, он ведь пассажирский. Прямо обидно получается. Сто лет назад считали, что как будущее настанет, так все будут в космос летать. Вот оно, будущее, настало. А для кого? Для одних взрослых! Мне папа рассказывал, что они, как мы сейчас, вечерами в штандер играли, и через сто лет ребята только и будут, что в штандер играть, а все интересное взрослым достанется.

— В штандер тоже интересно, — пискнул Борик.

— Так сам и играй, — встрял Игорешка.

— Погодите, я не об этом, — остановил всех Леха. — Я о равноправии. Говорят, что у всех равные права, а на деле — штандер? Кто из вас был на Луне? Никто. Вот взрослые летают.

— И взрослые не все летают… — вставила было Женя, но Леха тут же отрезал:

— Значит трусы!

— Ты не очень завирайся, — остановил Леху Венька Большой. — Твоя мама, она что, трусиха?

— Так то мама. Ей трусить можно. Знаешь, как она визжала, когда я лягушку в кармане принес. Ляльке так никогда не завизжать.

— А мой папа? А Олькин? А Игорешкин? Они трусы, да?

— У них работа другая…

— А у тебя какая работа, чтобы ты в космос собрался? Тебе отец рассказывал, как они в штандер играли, а мне мой говорил, как они хотели на полюс попасть, но не сумели, хотя тогда в Арктике уже много людей работало. А вы все на полюсе были.