Часы с лягушкой

Это дяде Гене еще больше понравилось. И не удивительно: наш Алешка даже врет обаятельно – с широко распахнутыми невинными глазами и рот до ушей.

– Мы за удочками пришли, – начал он. И тут же ляпнул: – И на господина Шмульца посмотреть.

– Шмульцев не держим, а Шульца покажем. Как только появится.

– А когда он появится?

– Слышь, малой, он у нас под немца косит. А значит, аккуратность соблюдает.

– Умывается каждый день?! – ужаснулся Алешка.

– Этого я не знаю – полотенца ему не подавал, а то, что сюда два раза в неделю наведывается, – это как часы.

– Посмотреть бы на него, – мечтательно вздохнул Алешка. С явным намеком. – Я аккуратных людей в своей жизни мало встречал.

– Простое дело. Нынче какой день?

– Пятнадцатое, – сказал Алешка. Он до сих пор путает числа, дни недели, месяцы и годы.

– Нынче среда, – сказал я.

– Вот если завтра четверг будет, он и приедет. Аккурат в пятнадцать часов.

– Ага, – запоминая, сказал Алешка, – в пятнадцать часов ртутного столба. Чао!

– Какао! Удочки-то все-таки заберите.

– Как раз не заберем. Мы за ними в четверг придем. В пятнадцать часов.

– …ртутного столба, – продолжил за него дядя Гена. – Не забудьте. А то ведь он скоро в свою любимую Германию слиняет.

Алешка аж подпрыгнул:

– Чего он там забыл-то?

– У него там за́мок в горах. Мне его личная охрана рассказывала.

– А почему вы его Шмульцем зовете? Он же Галкин.

– Он Шульц. У него кличка такая. Она у него давно. В прежние годы был такой фильм про войну. И там был один придурковатый немец – его звали папа Шульц. Он все время грозил всем своим пистолетом.

– Это здесь при чем?

– А при том, что у нашего Шульца тоже пистолет есть, все это знают. Немецкий такой, с войны. И чуть что – он за него хватается. Все понятно?

Что у меня там на лбу написалось, не знаю. А вот то, что этот дядя Гена слишком много знает для простого охранника, который помойку сторожит, надеюсь, не отпечаталось.

Дома – сюрприз. В гамаке покачиваются две красивые дамы. Одна дама – наша мама, другая дама – тетя Зина. О чем-то беспечно болтают, время от времени берут с табуретки чайные чашки и блюдечки с тортом. Рядом к стволу березы скромненько прислонились две лопаты.

– Размечтались, – буркнул Алешка. – И мышек с себя не обирают.

– Явились! – обрадовалась тетя Зина. – Быстренько берем по лопате и копаем ровные и красивые лунки. Глубиной двенадцать сантиметров. – И гордо добавила: – Это я в Интернете прочитала.

– Кто читает – тот и копает, – попробовал было улизнуть Алешка. – А мы еще и чай не ели, и торт не пили.

– Сначала картошка, – сказала мама, – потом чай. Заслужить надо.

Мы вздохнули и взялись за лопаты. Сделали по лунке, Алешка тут же устал и еще раз попытался слинять.

– Ты куда? – Тетя Зина заслонила собой калитку.

– К дяде Юре, за линейкой. Димка будет копать, а я буду мерить.

– Вот фиг тебе! – тетя Зина успешно осваивала нашу лексику. – Мерить буду я. На глазок.

– Надо линять, Дим, – шепнул мне Алешка. – У меня сегодня с Акимычем генеральная тренировка.

Хочешь не хочешь – начали ковырять лунки. Тетя Зина делала замеры на глазок, вносила свои коррективы («Здесь поглубже, здесь поровнее») и приговаривала:

– Вырастет репка большая-пребольшая.

Алешка ворчал ей вдогон:

– И снесет яичко. Не золотое, а простое.

– Большое-пребольшое, – добавлял я.

Наконец лунки были готовы, и мы с Алешкой пошли, как он сказал, есть чай и пить торт и смотреть в окно. За окном мама с тетей Зиной торжественно сажали картошку. Тетя Зина таскала ведро с клубнями, мама брала их по штучке, зачем-то обтирала салфеткой и укладывала в лунку. Потом они граблями засыпали лунки землей и обе разом вздохнули и провели ладонью по лбу. Запарились бедные.

– Эй вы, водохлебы! – позвала нас тетя Зина. – Марш за водой! Я в Интернете прочитала, что посевы нуждаются в поливе. Чтобы получились дружные всходы.

Мы вернулись на огород. В животе у Алешки булькало. Он нес его перед собой как аквариум.

– Берите ведра – и марш на колодец.

– Чего так далеко ходить, – начал было Алешка, но мама его тут же торопливо оборвала:

– Лешка! И не вздумай!

– Мы из бассейна воды нахлебаем, ладно? А ты, мам, о чем подумала?

– Не говори ему, подруга, – посоветовала тетя Зина и раскомандовалась: – Поливать из бассейна, но без лягушек.

Алешка принес из дома пакет, в котором тетя Зина привезла торт, и уселся возле бассейна с ковшиком и ведром. Начал черпать: воду в ведро, лягушку в пакет. И приговаривал:

– Эта вода для картошки полезная, она тухлая, в ней всякие бактерии развелись.

– Мне не нужная тухлая картошка с бактериями, – торопливо испугалась мама.

– Не тормози, подруга, – торопливо успокоила ее тетя Зина. – Когда будешь ее варить или жарить, все эти бактерии…

– …вырастут большие-пребольшие, – перебил ее Алешка. – В Интернете написано.

– У этих Оболенских, – вздохнула тетя Зина, – столько нового всегда узнаешь. Эй, эй! – Это она Алешке. – Ты куда мой гостевой пакет потащил? Я в нем гостинцы друзьям ношу.

– У меня, теть Зин, тут тоже гостинцы. Для Акимыча.