Часы с лягушкой

Мне сразу стало скучно. Ласточка… Так иногда наш папа называл нашу маму. А теперь кого он так называет? Чужую рыжую тетку? Лучше бы уж вороной…

Наконец с помощью очереди мы выбрали мышеловку. В качестве подарка Марат нам отрезал еще по кусочку сыра. Мышеловка… Бесплатный сыр…

Мы пошли домой. А фургон с логотипом медленно поехал за нами. А потом остановился возле соседнего участка и заорал в приоткрытую дверцу:

– Хозяин! Шифер возьмешь? Смешная цена!

На фига нашем соседу шифер – у него все постройки черепицей крыты?!

Сосед его, видимо, пуганул, и тогда этот «Логотип» подъехал к новостройке напротив нас. Там он тоже ко двору не пришелся, только вот дядька, который вчера помахал нашему Павлику, зачем-то подошел к нему на несколько слов. Чует мое сердце, что и на даче нам покоя не будет…

Алешка тем временем приладил мышеловку на мышиной трассе и снарядил ее кусочком сыра.

И тут как тут – дядька из фургона подошел к нашей калитке. У него на пузе был такой же логотип вроде замка. И на фуражке тоже. Он нахально вошел на участок. Осмотрелся. Очень внимательно. Глазки его так и бегали – быстро и цепко. Заметил даже мышеловку на березе.

– Ага, вы, оказывается, птичек ловите?

– Мышек, – сказал Алешка. И с сочувствием посоветовал: – Вы рот немножко закройте – у нас комаров полно.

– А это… вы зачем? Зачем вам мышки на дереве?

– Это не нам, – принялся объяснять Алешка. – Это нашему соседу. Отлавливаем мышек, чтобы ему в подпол их переселить.

Дядька, похоже, опешил: что за операция такая против соседа?

– Он вот эту березу нашу хочет спилить, – продолжил дурачиться Алешка. – Он говорит, что от нее тень на его редиску падает. И она плохо растет.

– Береза? – Мужик попался туповатый. Хоть и с логотипом.

– Редиска!

– А мыши при чем? Редиску воруют?

Алешка вздохнул: ну и тормоз!

– Когда мы ему весь подвал мышками заселим, ему уже не до березки будет. Поняли? Или как?

Мужик кивнул и вдруг заорал:

– Хозяин! Шифер возьмешь? Со скидкой!

Мама вышла на крыльцо:

– Вы что тут разорались?

– А я не вам кричу, я хозяина зову.

Тут в окошко высунулась тетя Зина, дожевала пирожок:

– А его нету!

– И куда ж он делся?

– На Дальний Восток уехал. Насовсем. Вопросы есть?

– Шифер нужен? По смешной цене.

– А зачем он нам?

– Крышу крыть. Ты что, не знаешь?

– И где эта крыша? – Тетя Зина явно забавлялась.

– Когда-нибудь-то будет.

– Вот когда будет, тогда и придешь. Лешка, натрави на него мышку! Чтоб он тут не орал.

Я бы на него ядовитого крокодила натравил. Очень он мне почему-то не понравился.

Вечером мама вдруг решила напечь оладьев.

– Дровишек принесите, – сказала она нам. Вот еще новость! Нашу крохотную железную печурку мы топим только тогда, когда в поселке отключают свет или вдруг обрушивается неожиданное похолодание. Но, впрочем, печку топить мы любим. Особенно Алешка. Особенно если я нарублю коротеньких полешков. Он может часами сидеть перед открытой дверцей и наблюдать за игрой печного огня.

Я принес дрова.

– Я сама растоплю, – сказала вдруг мама и запихнула в печку свернутые в трубку газеты. Сразу все. А потом, когда разгорелись дрова, бросила в огонь какой-то бумажный комочек.

Да, Оболенские такие. Непредсказуемые…

Глава VI С оболенскими не скучно

Утром, едва лишь прекрасное деревенское солнце поднялось над верхушками далекого леса, Алешка пнул меня в бок:

– Хватит спать, пошли на охоту.

Я похлопал глазами и поскреб затылок. Вроде бы никакой охоты мы не планировали. На мышей, что ли?

– Пошли на озеро, – уточнил Алешка. – Тетя Зина вчера мечтала: «Чтой-то мне карасика жареного хоца». – Это он точно изобразил. – Караси за зиму соскучились по червякам и мятому хлебушку.

Я могу проспать контрольную, могу проспать какой-нибудь поход на культурное мероприятие, даже если бы Ирка Орлова пригласила меня на свои прыжки в воду, я мог бы проспать. Но рыбалку на нашем озере – ни за что! Ни за контрольную, ни за Ирку с прыжками.

Алешка молодец! И червей накопал, и хлеб намял с подсолнечным маслом, и даже маму с тетей Зиной не разбудил. И удочки приготовил. И пакет с оладушками. Я прихватил только еще банное полотенце. Мы наверняка искупаемся. А Лешка у нас такой худенький, что после купания от него остаются лишь пупырышки с мурашками.

Наш поселок еще мирно дремал под восходящим солнцем, только в Пеньках хрипло встречали раннее утро местные петухи. И наши синички впустую стучали в донышко кормушки.

Мы добрались до нашего места и быстренько забросили удочки. У Лешки-везунчика клев начался сразу. Над водой еще стелились остаточные клочья ночного тумана, еще молчали невыспавшиеся лягушки, еще не плескали воду щуки в своей голодной охоте, а у Лешки уже водили и топили поплавок увесистые караси. Он быстренько снимал их, трепещущих:, с крючка и небрежно сбрасывал в ведерко с водой. Каждый раз там поднимался бурный фонтан, потом все успокаивалось – пойманные караси думали: а что дальше?

Что с ними будет дальше – это мама решит. А Лешка вдруг воткнул удилище в мокрый песок, сел на бревнышко, достал из пакета с оладьями небольшой блокнот и положил его на коленку.