Часы с лягушкой

А насчет бассейна Павлик здорово заметил. Квадратный бетонный фундамент уже зарос по краям веселой травкой и был полон талой и дождевой воды. В которой уже пробовали поквакивать ранние лягушки.

Капитан Павлик помог нам устроиться, подключил электричество и сходил с нами на колодец за водой. На обратном пути он поставил ведра напротив нашего участка и сказал:

– Еще кто-то строится. Соседи у вас будут.

Там в самом деле за редким штакетником работали строители, собирали сруб из свежих сосновых бревен. И мне вдруг показалось, что один из них помахал капитану Павлику рукой.

– Ваш знакомый? – спросил я.

Павлик пожал плечами:

– Да нет. Видимо, обознался. – Он подхватил ведра и вошел в калитку.

Мама уже к этому времени навела порядок в фургоне, даже успела кое-что разогреть и поставила чайник.

– Уютно у вас, – похвалил Павлик наше жилище. – Не тесновато?

– А ребята наверху спят. Там у них свое гнездышко.

– Можно посмотреть?

До чего эти классные опера любопытные!

Павлику наверху еще больше понравилось. Хотя и пришлось вести обзор на четвереньках.

– О! Даже запасной выход имеется.

А то! Чтобы не беспокоить родителей, мы приставили снаружи к окошку садовую лестницу. Очень удобно: когда хочешь – уйдешь, когда хочешь – придешь. И никто ничего не узнает: ни когда ушел, ни с чем пришел. А самое главное – этот наш чердак (мама называет его красиво «антресоли» – а мы, значит, с Алешкой старые чемоданы на них?) – прекрасный наблюдательный пункт. С него открывается необозримый вид на весь наш поселок, на дальний лес, на красивое озеро и на зеленый луг. Там летом дед Акимыч (давний старичок, как говорит Алешка) пасет коров, проживающих в ближайшей деревеньке под смешным названием Пеньки. Не знаю, как раньше, а сейчас оно очень ей подходит: от многих домов давно уже одни пеньки остались. Но в оставшихся дворах все-таки держат коров и огороды. Поэтому у нашего магазинчика всегда можно купить у пеньковских бабулек парное молоко и огурчики прямо с грядки. И поэтому каждое раннее утро дед Акимыч выгоняет на луг коров, и они там пасутся до самого вечера. А вечером топают домой. Дед Акимыч очень хороший пастух, коровы слушаются его, как солдаты командира. Когда они возвращаются в село – мы с Алешкой не раз видели, – то идут не стадом, а строем, будто в ногу. А сзади идет дед Акимыч – всегда почему-то в белой рубашке, в кепочке с длинным – от солнца – козырьком и в сером пиджачке с оттопыренными карманами. В одном кармане – маленькая бутылочка, в другом – соленый огурчик. С плеча Акимыча свисает кнут и тянется в пыли пятиметровой длиной. Управляется этим кнутом дед как цирковой артист, может его кончиком сбить птицу на лету. Но, конечно, никогда этого не делает. Он любит животных и птах. Потому что не очень любит многих людей. «Ни одна животная, – говорил Алешке дед Акимыч, – стоко на земле не гадит, скоко человек». «А то! – возмущался и Алешка. – От коровьих лепешек скоко пользы для травы, а от нас – одни консервные банки и бутылки с коробками. Скоро лягушкам негде будет жить».

А лягушки им были очень нужны. Дело в том, что у нас в друзьях были два Акимыча. Один из них питался солеными огурцами, а другой – лягушками.

Дело было так. Прошлым летом сидели мы с Алешкой на своем чердаке. Алешка, как обычно, «оборзевал» в папин бинокль окрестности. И, как всегда, комментировал все интересное:

– Бабуля Прошкина от своих гусей бежит из огорода! Они у нее вредные, Дим, кусачие… Так. Дядя Юра выпал из трактора – сейчас ему от тети Клавы будет по полной программе… Пантюхинская коза, Дим, в заборе рогами застряла… Дед Акимыч в своем пиджаке возле стада бродит… – Молчание, а потом – изумление вместе с восхищением: – Дед Акимыч, Дим, полетел!

Я не особо прислушивался, поэтому безразлично спросил:

– Куда? На Канары?

– Сделал круг над стадом, а потом – к лесу… Пошли, может, догоним!

Мы сорвались со своего гнездышка и дунули в поле, помахать Акимычу на дорожку. Стадо мирно паслось на травке, а дед Акимыч… мирно дремал под кустиком.

– «Подзатылок» хочешь? – спросил я Алешку.

– Щаз-з! Разбежался! – Алешка отскочил в сторону. И вдруг завопил: – Вон он, летит как миленький!

Из-за леса показался большой аист в полете, плавно приземлился и важно зашагал по полю. Даже отсюда он казался точной копией деда Акимыча. Клюв торчит козырьком кепки, крылья сложены за спиной и рубашкой белеет грудка. А главное походка – важная, неторопливая.

Дед Акимыч привстал:

– А ну, Федька, шагай ко мне, гостинчик тебе принес. – И достал из кармана не соленый огурец, а зеленую лягушку.

Прошлой осенью Федька (но мы с Алешкой звали его Акимычем) повредил крыло и не смог улететь в теплые страны на зимовку. Спасался у деда Акимыча в омшанике.

– Интересно, – сказал Алешка, – где ему дед зимой лягушек добывал?

В общем, нужно было входить в новую жизнь, налаживать прежнее хозяйство.

Ворона Клара на месте – значит, и с мышкой все в порядке. Думаю, и аист Акимыч пасет вместе с дедом деревенское стадо.