Часы от президента

— Теперь мы знаем точно место, где держат заложников. И тот, и другой пока — в полном порядке. Передвигаются свободно, почти без присмотра. Спят вместе с двумя людьми из охраны…

— Это хорошо.

— Сегодня ночью он вернется в банду. Вступит в контакт с журналистами и передаст им, что надо делать.

— В каком смысле?

— Утром, пораньше, мы атакуем… И освободим заложников.

Владимир Александрович растерялся:

— Вы уверены, что именно так следует поступить? Опасность…

— Риска почти никакого. Все знают, что деньги доставлены в крепость и завтра после полудня бандиты будут ждать от меня посредников. В условленном месте — ведь считается, что база до сих пор не обнаружена. А мы заявимся чуть раньше, и прямо к ним домой!

Глупо пытаться исправить то, что не в твоей власти.

Поэтому Виноградов только пожал плечами:

— Мое мнение что-то изменит?

— Нет, — улыбнулся хозяин.

— Я могу доложить своему руководству?

— Нет, — опять улыбка, только более жесткая. — Потом.

Помолчали. Каждый по-разному…

— Что сейчас от меня требуется? — Чай был горячий, крепкий, но больше Владимиру Александровичу не хотелось.

— Напишите записку. Вы ведь, кажется, знаете господ Самошина и Гвоздюка лично?

Майору стало ясно, почему именно его кандидатура так устраивала всех с самого начала:

— Допустим. Допустим, знаю.

— Вот и прекрасно. Надо написать что-то такое, чтобы журналисты сразу поняли — это не провокация. Что человек, который к ним пришел, действительно друг. Понимаете? Какие-то только вам и им известные детали, эпизоды…

— Понял. А если я откажусь?

Настал черед Асхабова пожать плечами:

— Все равно операция состоится. Только риск будет больше.

Владимир Александрович уточнил:

— Значит, связаться с шефом мне нельзя?

— Незачем.

— Тоже верно… Сколько времени я могу думать?

— Нисколько, — вздохнул хозяин. — Надо идти прямо сейчас, чтобы к ночи добраться до банды.

Виноградов посмотрел на Шамиля, потом на его так и не проронившего ни слова брата-разведчика:

— Хорошо. Сейчас сделаю. Но… Есть условие.

— Какое?

— Я поеду с вами. И буду пристутсвовать — с начала до конца.

Понятно, что любым участием в штурме Владимир Александрович брал на себя часть ответственности за силовую операцию. В случае удачи это Виноградову никаких особых выгод не сулило — при трагическом же исходе на майора навешают всех собак. Впрочем, даже если он останется в стороне, одной только записки будет вполне достаточно… Поэтому, семь бед — один ответ!

— Ну, как?

Первым ответил Шамиль, сверкнув стеклами темных очков:

— Пожалуйста!

Вслед за ним хмыкнул Асхабов:

— Зачем? Хотя, конечно, воля ваша.

Бородатый разведчик молча опустил глаза. Может быть даже, он вообще не понимал по-русски…

* * *

Спал Виноградов не раздеваясь, но довольно крепко.

И проснулся легко, почти сразу же.

— Ну, едешь?

— Да, конечно.

То ли местный «спецназ» привык к ночным подьемам, то ли просто Владимира Александровича разбудили позже других — во всяком случае, из дома он вышел, когда штурмовая группа уже была готова к выходу.

Полная луна отражалась на склонах гор, которые матово-черной бахромой очертили высокий и звездный купол неба.

— Готов? — Раздался над ухом голос Шамиля.

— Оружие дай? — Попросил Виноградов.

— Зачем тебе, майор? В кого стрелять будешь?

— В себя. Если что… — Он хотел продолжить, но ладонь уже ощутила холодную и знакомую тяжесть пистолета ТТ. — Спасибо!

— Не промахнись, — посоветовал Шамиль. — И не отставай!

Гвардейцы уже один за другим покидали крепость.

… Привал сделали только под утро.

Честно говоря, майор к этому моменту уже не раз проклял себя за то, что не остался на базе. Вверх, вниз, снова вверх, в сторону — горные тропы петляли во тьме кромешной, сменяя одна другую, и казалось, что никогда не будет конца этому изнурительному марш-броску.

Владимир Александрович шел налегке, в середине колонны, однако сил у него после команды Асхабова осталось только на то, чтобы рухнуть на край тропы.

Да, не те уже годы. И здоровье…

Впрочем, остальным спутникам, увешанным с головы до пят оружием и боеприпасами, приходилось, пожалуй, не легче.

Привалившись липкой от пота спиной к чему-то твердому, Владимир Александрович вытянул перед собой ноги в шнурованных ботинках:

— Фу, бля…

Дыхание восстановилось, но сразу противно задрожали колени.

— На, глотни!

Прямо перед носом Виноградова возникла рука с фляжкой.

— Спасибо, Шамиль.

Владимир Александрович пригубил ароматную жидкость, и как раз в этот момент появился возглавлявший колонну Асхабов.

Присел рядом:

— Ну, как? Как настроение?

— Уже лучше, — ответил майор, ощущая во рту приятную кофейную горечь. Потом не сдержался:

— Далеко еще?

— Прилично… Ладно, отдыхайте!

Через секунду он растаял в темноте, и вскоре по цепочке передали команду идти дальше…

На исходные позиции выдвигались медленно, зато почти бесшумно.

— Вон, видишь? Домики.

— Вижу, — Виноградов убрал от лица бинокль.

— Они в том, который слева.

— Хорошо.

Вообще, разобрать что-либо, даже с помощью оптики было сложно. Внизу, в котловине густой пеленою разлегся туман, а солнце ещё только готовилось выкатиться из-за гор.