Частные визиты

Ее опоздания на сессии, молчание в ответ на мои вопросы и задержки оплаты — это тоже попытки «наказать», но уже меня.

Сделаю еще одно примечание. О матери в процессе сессий практически не вспоминалось, ее как бы не существовало. И это также закономерно, поскольку, по словам пациентки, «мать всегда знала и всегда молчала», поэтому в сознании пациентки она «аннулирована» — она не только не являлась естественным для любого ребенка (даже взрослого) объектом привязанности, а ее — как бы вообще не было.

Это был тяжелый и крайне негативный терапевтический опыт.

Мой супервизор, вероятно, чувствуя, как я расстроен этой неудачей, был достаточно добр ко мне и, выслушав содержание нескольких сессий, сказал, что я был исходно не прав, когда брал эту пациентку в терапию. По его мнению, она не осознавала психологической природы своих проблем, а это является абсолютным противопоказанием к терапии. Это было слабым утешением. Но с тех пор я более внимательно отношусь к диагностике такого противопоказания уже на первых диагностических встречах с пациентами.

У меня было несколько аналогичных случаев, где причина была такая же, а реакция на психическую травму и исход терапии— качественно иные. Но я выбрал для последней иллюстрации случаев мести именно этот, помня о том, что признание своих ошибок и неудач всегда доставляет терапевту больше чести, чем бесконечные рассказы о том, каким успешным терапевтом он оказывался в самых, казалось бы, безысходных ситуациях.

Часть 2. Не пугайте меня, я еще ничего вам не сказал

Введение

В первой части книги проблемы пациентов только обозначались. Это всегда вызывает интерес у широкой аудитории, но не раскрывает того, как эти проблемы манифестируются в рассказах пациентов и что происходит в самом терапевтическом процессе. Эти рассказы отличаются большой неопределенностью, так как сущность их проблем в большинстве случаев не только не осознается пациентами, но нередко вообще им неизвестна — у них для этого просто недостаточно знаний. Такой же недостаточностью, но уже не знаний, а опыта, иногда страдают и коллеги, начиная свою практику. Несмотря на то, что, как правило, к этому периоду они уже много знают о «строении» психики, сознания и бессознательного, основных вариантах переноса, о сопротивлениях, психологических защитах и т. д., они только начинают сталкиваться с реальными проявлениями этих феноменов. И по собственному опыту мне известно, как непросто объединить эти теоретические знания с их практической реализацией. Поэтому вторая часть этой маленькой книги будет посвящена тому, как все обозначенные выше феноменологии проявляются в речи пациентов и как мы, терапевты, можем и должны их опознавать и использовать в интересах разрешения внутриличностных или межличностных проблем и конфликтов тех, кто обращается за помощью.

Пропала собака

Как это нередко случается и в жизни, в терапии мы также сталкиваемся с «парными» случаями. На первый взгляд они кажутся почти одинаковыми, но на самом деле у нас не бывает аналогичных случаев. Каждый глубоко индивидуален, так же как и лежащие в их основе события индивидуальной истории и обстоятельства личной жизни, фактически — начиная от рождения и до прихода в кабинет психотерапевта.

Первый случай инцеста был изложен мной предельно кратко и преимущественно в описательном варианте, и на это были определенные причины. Второй — включает практически без изменений весь материал нескольких ключевых сессий.

В использовании материала этой пациентки у меня гораздо больше свободы — она уже почти 15 лет живет в другой стране и носит другую (по ее определению — «сильно нерусскую») фамилию. Последний раз, когда мы говорили по телефону, несколько лет назад, она сказала, что здесь у нее уже никого не осталось и она не только не собирается возвращаться на родину, но даже начала забывать родной язык. И для этого жизненного сценария, как читатель увидит далее, были реальные основания.

Я не буду давать к этому материалу каких-либо дополнительных комментариев — они в основном уже сделаны в главе «Соблазненная дочь». Тем не менее, отмечу, что интерпретация событий пациенткой в этом случае имела существенную специфику, с учетом которой любой специалист легко сделает адекватные выводы. Чтобы не углубляться в историю ее семьи и ограничиться только актуальной ситуацией на момент ее появления в моем кабинете, стоит прояснить одно существенное обстоятельство— для этой пациентки секс и бизнес были органически связаны с самого раннего детства.