Частное лицо

– В вольном изложении оно гласит следующее: Настоящий детектив пускает расследование на самотек, а сам занимается тем, что придет ему в голову. Главное, правильно подать это в отчете. Например, баню с девочками можно обставить как встречу с информатором по данному делу, и так далее. Главное, правильно писать отчеты. Они должны быть максимально объемистыми и совершенно пространными, как священные писания, чтобы в случае чего любой фрагмент можно было истолковать, как тебе угодно.

– И что, это работает? – удивился я.

– А ты как думал? Дело, – он сделал ударение на слове «дело», – само решает, раскрываться ему или нет, твое же дело маленькое.

– Подожди, – я не верил своим ушам, – хочешь сказать, что так вы и работаете?

– Так, только так и никак иначе.

– И что, получается?

– Как видишь. В тюрьмах свободных мест нет, а я занимаюсь исключительно деликатными делами. Как сейчас.

– Твое поведение трудно назвать деликатным.

– Не путай хрен с музыкой. Деликатное дело – это совсем не лизание задниц согласно табелю о рангах. С такой административной гимнастикой легко может справиться любой имеющий язык идиот. Деликатное дело – это… Ты случайно не поинтересовался, когда тут подают обед?

– В пятнадцать ноль-ноль.

– За час не помрем. Предлагаю скоротать время за допросом Гроссмейстера.

– Дворецкий!!! – истошно завопил Клименок, высовывая голову в коридор.

– Может вы все-таки скажете, милейший, что мы с Ватсоном имеем честь искать? Ваш дворецкий был нем, как дохлая рыба, что значит даже не открывал рта, – накинулся прямо с порога на Эдварда Львовича Клименок.

– Он не дворецкий, а ученик, – недовольно буркнул Эдвард Львович.

– Чертовски рад за него, а Ватсон так просто счастлив, однако, это не делает мой вопрос менее актуальным.

– Дело в том, господа, что искомый предмет – это часть нашего таинства, и мы не должны обсуждать с посторонними…

– А мы не умеем искать то, о чем не имеем ни малейшего представления, – перебил его Клименок. – Не так ли, Ватсон?

– Совершенно верно.

– Вот видите. Для Ватсона это тоже очевидно.

– Как вы не понимаете, что эманации духовного мира – вещь более чем тонкая, и…

– Так оставьте кесарю – кесарево, а писарю – писарево. Нас с Ватсоном интересуют вполне грубые земные материи. А именно: размер, форма, материал, внешний вид. Заметили, в этом списке нет ни слова про духовность.

– Ну хорошо, – сдался Эдвард Львович. – Это медальон из чистейшего красного золота, инкрустированный золотом белым. Рисунок – сложный магический орнамент. Форма круглая. Диаметр сантиметров шесть. Такое описание вас устроит?

– Вполне. Когда эта штука пропала?

– Между девятым и десятым апреля.

– Откуда такая уверенность?

– В полночь с девятого на десятое я проводил ритуал с использованием талисмана, а десятого утром его уже не было в футляре.

– Где он хранился?

– У меня в сейфе.

– Где сейф?

– В моем малом кабинете.

– Можно будет взглянуть?

– Когда вам будет угодно. Я распоряжусь, чтобы Сергей вам все показал.

– А что это был за ритуал.

– Вам не кажется, что вы зарываетесь?

– Нам надо знать, кто при этом присутствовал, кто где был в тот промежуток времени, когда произошло исчезновение, и так далее. Ваши секреты нас не волнуют.

– Послушайте. Это часть Магического Закона, и я не в силах его нарушать. Наш ритуал священен, и прежде чем неофит узнает о нем хоть самую малую малость, он должен поклясться на священной книге Величайшего из Магов, что будет хранить в тайне все, что связано с ритуалом. Учитывая обстоятельства, я буду настаивать на том, чтобы вы поклялись на Библии, что сохраните все, что я вам скажу в глубочайшем секрете.

– Да хоть на сиденье унитаза! Давайте окончательно расставим все «ё» перед «б». Вопрос доверия – это вопрос доверия. Вы либо доверяете генералу, а именно он доверил нам с Ватсоном это дело, и вы рассказываете все, что нам нужно для дела; либо не доверяете генералу, и тогда нам с Ватсоном больше незачем тратить здесь свое время. Вам все понятно?

– Как это ни печально, но вы правы, – согласился с его доводами Эдвард Львович после долгой паузы.

– А раз до вас это дошло, расскажите о ритуале все, что можете сообщить.

– Надеюсь, это все? – спросил Эдвард Львович, описав, наконец, нам в общих чертах ритуал.

(Думаю, не надо объяснять, почему я опустил эту часть нашей беседы).

– Мое профессиональное любопытство полностью удовлетворено. Осталась одна деталь, – ответил Клименок.

– Что еще?

– Нам надо, чтобы вы распорядились, чтобы ваши друзья были с нами как можно более откровенными.

– Хорошо. Я представлю вас всем перед обедом и попрошу оказывать вам всяческое содействие.

– Вот это уже другое дело.

– А теперь, господа, я хотел бы остаться один. Мне нужно переодеться к обеду.

– Не смеем вас больше задерживать.

Глава третья Вялотекущая эзотерия