Частная жизнь (без иллюстраций)

При Сталине жизнь наша принадлежала Вождю. При Хрущеве — стране, это — теплее, это почти что — нам. При Брежневе на нашу жизнь опять напало государство. Только оно с жизнью не справилось, государство, пошло трещинами, и уже при Андропове сквозь трещины везде пролезла частная жизнь: никто не работал, все болтались в рабочее время по магазинам, трепались — пока не развалили государство своим пофигизмом окончательно и не потопили его в своей бестолковой, мусорной частной жизни. Правителей над нами больше не было, я не вижу. Пытался управлять процессом некий Горбачев, но пчелы ему достались неправильные, и мед неправильный, его быстренько спихнул самый крутой наш «частник» — Ельцин. Спихнул — и занялся своими любимыми играми в политику и теннис, не особенно докучая нам своей заботой. И слава Богу. К концу века свершилось главное — ПРИВАТИЗАЦИЯ ЖИЗНИ. Жизнь на сто процентов стала частной, твоей, и все проблемы, прежде решаемые государством, стали твоими, и нравственный выбор «украсть — не украсть», «уехать — не уехать» стал твоим личным делом. Мораль отменена. Жизнь приватна.

Такой сюжет.

Эх, невероятный, фантастический 2000-й год! Школьниками мы подсчитывали, сколько нам будет лет в 2000-м, гадали — какая будет жизнь тогда? Какими станут люди? Казалось, все будет необыкновенно… Ну и ладно. Слава Богу, хоть «конец света» не состоялся.

Конец веку, конец нашей истории. Как принято, оглянемся на пороге: что удалось нам в жизни? И что не вышло?

По-моему, вышло все, как мы хотели. Хотели слушать музыку, какая нравится, — добились. Сейчас этой музыки, всякой, днем и ночью, — море, Гольфстрим, горы сдвигает наша музыка, государства топит. Где сейчас СССР, который нашу музыку регулировал? То-то. Хотели мы джинсами торговать — добились. Хотели много жвачки, жрачки, кофе растворимый, сигареты «Мальборо», много пива — хотели? Вот оно, пиво, кофе, сигареты, — залейся, закурись! Водка среди ночи — без проблем. Чего еще хотели? Женщин? Навалом. Хочешь на картинке, хочешь на экране, хочешь живьем — звони прямо сейчас. Свободы хотели, душновато было, да? Сейчас пиши, что хочешь, читай, что нравится, выписывай газеты или не выписывай, голосуй, не голосуй — твое дело. Одевайся во что хочешь, в театр в кроссовках — пожалуйста, в школу в миниюбке — да ради бога! Какая еще свобода нужна? Всего добились. И никто нам этих благ не дарил, оглянитесь назад — все блага с черного хода к нам пришли, с черного рынка, через дыры в железном занавесе — мы сами их в страну по молекулам протащили. И встречали их власти всегда одинаково — дубинками. Потом уступали, чтобы самим не слететь, закрепляли де-юре уже произошедшее де-факто. Да и закрепляли-то кое-как, бестолково, прямо скажем, закрепляли.

Отсюда, главное действующее лицо в нашей истории — кто? Народ, тот самый, безмолвствующий. А все эти крикуны — они ничего не решали, только всё портили и мародерствовали.

Конечно, получили мы в придачу безработицу, преступность и т. д. Стариков оголили, детей — это, конечно, свинство с нашей стороны. Втянули в эту заваруху тех, кому фирменные джинсы были не нужны. Втянули культурных людей, равнодушных к поп-музыке, пиву, барам и «тойотам»… Можно было мягче этот вираж пройти, надо было мягче.

Сегодня культурные люди, кто не помер, оклемались маленько. Каждый хотя бы раз заработал неплохие деньги и понял, что жизнь не кончена, мир не рухнул, и что у честного человека тоже есть шанс. Дай Бог вам удачи, разноликие и тем драгоценные свободные жители свободной Перми. Помянем не доживших, обнимемся на пороге. Пока. Встретимся в новом веке.

2001. Письмо потомкам (послесловие)

Уважаемые граждане потомки! Родные наши! Конечно, вы живете лучше нас в своем прекрасном далеке. И сами вы, нет сомнений, выросли прекрасными, необыкновенными людьми. Мы гордимся вами. Уж вы-то не станете повторять наших глупостей, вы умные, да, да, вы умные.

Один есть у вас недостаток перед нами: вы не видели Рубеж Тысячелетия.

О, это было римское зрелище! Боги плакали, моря расступались, звезды с неба сыпались, как старая хвоя, и на их месте загорались огненные цветы. Завидуйте нам, надменные потомки, мы его видели, Рубеж Тысячелетия. Он был такой… такой… высокий! И в черно-белую полосочку — как шлагбаум на бахаревском переезде. Только большой.

Короче, тем из вас, кому до этого Рубежа есть дело, мы посылаем его приметы — отзвуки нашего вселенского праздника, отсверки наших ему салютов и еще разную чепуху — милую сердцу дребедень нашей частной жизни, без которой не бывает больших праздников, и потомков, кстати, тоже не бывает — без частной жизни обыкновенных людей. Итак…

«Новый 2001-й — год Змеи. В ходу веселые шутки на тему «гадов», повсюду изображения улыбающихся головастиков, выдаваемых за тотемную Змею. Нет проблемы, что подарить знакомой девушке, — киоски полны дешевых, но невероятно актуальных змеек, змеючек и змеюк. Город буквально кишит змеями».