Часть 7 : Превращения.

Она долгое время тайно тренировалась с минбарским боевым посохом, отобранным многие месяцы тому назад у Деленн, и у нее хорошо получался удар с одновременным раскрытием оружия. Первый охранник умер с проломленной грудной клеткой, даже не успев понять, что произошло.

Его напарница окаменела, увидев это. Мгновение, она не могла поверить в то, что происходит. Но у нее была хорошая реакция. Не такая, впрочем, хорошая, как у Тени, которая материализовалась за ее спиной и тут же буквально распотрошила женщину одним взмахом своей ужасной конечности.

Сьюзен, конечно же, не рассчитывала, что смерть двух охранников останется незамеченной. Но она не собиралась брать ответственность на себя, о, нет! Уж она-то найдет, кого подставить.

Дверь была, разумеется, закрыта и заперта секретным кодом. К счастью для Сьюзен, информатор предоставил ей и код. Дверь открылась, и Сьюзен в сопровождении двух Теней шагнула в помещение. Первое, что она увидела, - это сам Кризалис, озаренный мягким светом свечей. Все остальное было погружено во мрак.

Он помещался вплотную к самой дальней стене комнаты, и в высоту был Сьюзен по грудь. Ей казалось, что внутри него смутно виднеется какая-то человекообразная фигура. Другие чувства Сьюзен убеждали ее, что там действительно кто-то есть.

Когда она увидела его, первой ее мыслью было: Как это прекрасно!

Но она тут же напомнила себе, что красоту можно было легко приписать таким вещам, как минбарские корабли или ворлонцы, а ее друзей, спасителей человечества, только лишь боялись и проклинали.

Красота - вещь субъективная.

Сьюзен подошла к Кризалису, держа наизготовку посох, выпачканный в крови убитого охранника. Замахнувшись, она ударила им по оболочке. Стенка Кризалиса надорвалась и повисла клочьями. Сьюзен ударила еще раз, и еще, и...

Тело вывалилось из Кризалиса наружу. Сьюзен смотрела на Деленн, голую, распластанную на полу. Что бы там не делал с ней Кризалис, процесс не был завершен, и теперь она представляла собой курьезную помесь земной женщины и минбарки. Деленн тяжело дышала, со стоном втягивая в себя воздух. Сьюзен решила, что она, должно быть, не теряла сознания, находясь в Кризалисе.

- Свет, - приказала Сьюзен, и комнату залило белое сияние.

Деленн скорчилась, пытаясь закрыть глаза руками, издавая тихие, жалобные стоны.

Тени зашипели и зажужжали, недовольные, что их союзница мешкает.

- Добро пожаловать в наш мир, Сатаи Деленн, - медленно проговорила Сьюзен. - Из Тьмы...

Деленн глядела на нее. Она узнала.

- К Свету.

Глава 3

В наши цепи мы заковываем себя сами.

Маркус не знал, кто сказал эту фразу раньше всех. Но звучало очень по-диккенсовски. Расхаживая взад и вперед по комнате, нежданно-негаданно ставшей его тюрьмой, Маркус чувствовал себя отягощенным оковами, в точности, как дух Марли, явившийся Скруджу, чтобы предостеречь его от чрезмерного эгоизма.

Если бы у Маркуса был свой Марли, может быть, он и не оказался бы тут. Его свободу не ограничивали никакие физические оковы, но его духовных пут ненависти было достаточно, чтобы сковать целую армию. И в этом почти никто не был виноват, кроме него самого.

Ненависть к своему брату Джозефу, который всю жизнь был для Маркуса недосягаемым идеалом. Ненависть к жене Джозефа, Кэтрин, первой и самой большой любви в его жизни. Ненависть к самому себе, за то, что так ни разу и не сказал ей об этом. Снова ненависть к самому себе, за то, что посмел выжить в катастрофе, в которой они оба погибли. Ненависть к пьянству, которое, чуть было, не погубило его, и опять к себе, за то, что он смог допустить такое. Ненависть к Теням, которые испепелили его родину. Ненависть к нарнам, не сумевшим остановить их. Ненависть к минбарцам, из-за которых его планета досталась нарнам.

Ненависть к капитану Шеридану, который спас Маркуса. Ненависть к Сатаи Деленн, которая не спасла его. Ненависть к советнице На'Тод и Ха'Кормар'А Г'Кару, которые знали о Тенях и не делали ничего, а также за то, что и та, и другой рассказали ему о них, и теперь он стал частью их игры.

Ненависть к Лите, посмевшей влюбиться в него. Ненависть к себе за то, что позволил ей это. Ненависть к Сьюзен, которая повернула все дело так, что теперь охотником была она, а жертвой - он. Ненависть к себе, за собственную бестолковость. Ненависть к капитану Шеридану, который отправил его сюда. Ненависть к себе, за то, что не оправдал доверия капитана.

Ненависть, ненависть, и каждый ее объект - еще одно звено в тяготящей его цепи. И каждое звено тянет за собой еще большую ненависть к себе самому.

Маркус не знал, что же такое было на уме у Сьюзен, из-за чего она сочла необходимым запереть его тут. Но он четко понимал, что не он был главной ее мишенью. Просто, он был помехой у нее на пути.