Часть 2

- Даже не знаю. Оценить трудно, он по-разному залегает. Но наш новоиспеченный граф уверенно говорил о 700-800 тысячах тонн. Не знаю, уж, откуда у него такие цифры взялись.

- Так уж и не знаешь?

- Расчеты он мне показывал, но почему именно пять процентов? Не один, не два, не три как у нас в хранилище? Я, конечно, мог бы его спросить со всем тщанием, но зачем?

- Да уж! Начинаю думать, что было что-то такое в этой потемкинской безумной евгенической программе. Хотя... Если учесть, что единственный ожидаемый результат у них получился случайно... Я бы даже сказал - вопреки всему... Как там, кстати, твой протеже поживает?

- Уехал со всей своей кодлой в Екатеринбург на завод к Потемкину. Налаживают там производство новых двигателей. Но к сентябрю должен вернуться - в академии занятия начнутся, а он, вроде, не собирался планы менять.

Константин встал и прошелся, наслаждаясь ощущением мягкого ковра под босыми ступнями. От попытки собеседника встать следом, он отмахнулся:

- Сиди! Тоже же устал! - благодарный советник не стал отказываться, - А, признайся, Тихон, была ведь у тебя мысль Потемкинский клан под себя с его помощью загнать? Наверняка та смятая бумажка с Пашкиным прошением где-то у тебя хранится, а?

- И мысль была. И бумажка хранится. - Не стал отрицать глава Приказа. - Но, теперь думаю, что именно вы были правы, государь, - не упустил возможности польстить боссу опытный царедворец, - Чем укоротить Петра и подобных ему, если начнут зарываться, мы знаем, а этот вольный и гордый птенец... А ваше решение с графским титулом было намного изящнее.

- Вольный и гордый птенец... Надо будет запомнить. Сдается мне, об этой птичке у нас еще не раз разговор зайдет, так что из виду его не упускай! И бумажку все же не выкидывай, мало ли...

Конец.