Часть 1

Никогда не служивший бывший чиновник попросил остановить бричку, поднялся на ноги и, неуклюже приложив правую ладонь к непокрытой голове, отдал флагу честь.

Первым делом Иван послал гонца в Бахчисарай за Звонарёвым и за Андрюхой, попросив их прибыть как можно скорее. Затем вручил новоиспечённому капитану 'наградной' нож из посылки брата и маленький кошель с десятком самых мелких серебряных монеток.

– Деньги? Зачем?

– Во-первых, это премия. Имени меня. – Маляренко довольно подмигнул ошарашенному капитану. – А во-вторых, не думаешь ли ты, что мы вечно будем жить натуральным обменом? Деньги рано или поздно придётся вводить. Так что ты, мой друг, теперь финансово обеспеченный человек. А пока будет тебе задание.

Олег, услышав про задание, подтянулся.

– Бери своих орлов и собирай медь. Ищи, вынюхивай, отбирай, угрожай. Это я про Бахчисарай и окрестности. Здесь, если медь найдётся, то её и так принесут. Запомни – ВСЯ медь должна быть у меня.

Капитан кивнул.

– Мелочь чеканить?

– Точно. В ящиках с монетами есть разные пресс-формы.

Иван пристально посмотрел на служивого. Мол, дальше эту тему не поднимай. Тот понятливо кивнул.

– Да, и ещё, пусть жена тебе погоны вышьет. Ты теперь государственный человек. Не хухры-мухры. Понял?

Маша проводила Олега задумчивым взглядом.

– Он уйдёт туда, за медью, а сюда придёт Андрей? Так? Я тебя правильно поняла?

Лицо женщины было бесстрастным. Сердце Вани похолодело.

'Ну пожалуйста, любимая, пожалуйста, не надо'

Хозяин судорожно вздохнул, сгорбился и поникнув головой, глядя в пол, кивнул.

– Так. Олегу не стоит в этом участвовать.

– Я поняла. Он – защита, Андрей – наказание, а ты…

'А ты, любимый, берёшь все их грехи на себя'

Пальцы у Маши задрожали, а на глаза навернулись слёзы. Ей было безумно жаль своего мужа. Только сейчас до неё в полной мере дошло, ЧТО на себя взвалил этот человек. Какое бремя он несёт.

Женщина соскочила со стула и обняла мужа, прижав его к своей груди и взлохматив его волосы.

– Ты знаешь, что делаешь, я уверена в этом. И я тебя люблю. И всегда буду на твоей стороне.

Маляренко почувствовал, как у него вырастают крылья.

'Ура!'

– А с построением ты хорошо придумала.

– Конечно, – Женщина довольно улыбалась – похвала мужа ей была очень приятна. – Главное, в эти игры не заиграться. Но иногда, понемногу…

Глаза Марии хищно сузились. Она оглянулась на запертую дверь и, наклонившись поближе, жарко прошептала Ивану на ухо.

– Пусть знают своё место.

'Царица!'

– Не знаю, сможет этот Лукин, что-либо сделать или нет, но сходить туда нужно.

– Когда пойдёшь? – Маша спокойно, не обращая никакого внимания на детский топот и окрики Тани, раздававшиеся за дверью, приводила себя в порядок. Совещание началось как обычно. С секса.

– Посажу рыжего на кол. Озадачу Борю переписью населения в Бахчисарае и окрестностях и уйду. – Иван блаженно вытянулся на кровати. Ни о чём думать не хотелось абсолютно.

– Разведаю, посмотрю, что да как. Там три сотни человек. Половина женщины. Может, кого и сманю. Места там невесёлые, так что, думаю, с этим проблем не будет.

Маша прилегла рядом.

– Ты говорил там негры, арабы, индусы?

– Ага. Но в основном белые, конечно. Наш ЯК-40, так вообще с Сахалина летел битком. Да и те два 'Боинга'… не азиатские. Один, мне говорили, кажется канадский, а другой штатовский. Оттуда можно семейные пары собрать. И баб одиноких для Бахчисарайских.

Маляренко мечтательно улыбался. Рулить переселением народов, вот так, лёжа на кровати, было чертовски приятно.

Ваня зажмурился от удовольствия.

'Режим Бога'

Когда-то давно, в офисе, он поигрывал в компьютерные игры.

'Поселить бы здесь с десяток пар, да к Звонарёву с десяток отослать. Да пяток на ферму к Кузнецову. Да у дальней рощи посёлок поставить. Э-эх!'

Некстати вспомнилась Алина. Ваня мысленно сплюнул.

– Знаешь, Манюня, я, когда на север пойду, с собой Таню возьму. Согласна?

'Манюня' победно сверкнула глазами и одобрительно царапнула коготками по груди.

'Этих баб, хрен поймёшь. Часть вторая!'

Глава 6.

В которой говорится о том, что каждый человек должен делать то, что должно.

Новость о том, что она включена в состав экипажа, Таня сочла дурной шуткой. Весь последний месяц, что она прожила в доме любимого, после его возвращения из северного похода, Ivan Andreevich не обращал на неё никакого внимания. Просто ровно, по-дружески, общался, перекинувшись с ней, за всё это время, двумя десятками фраз. Masha, как могла, успокаивала её, уговаривая подождать и потерпеть, но, напуганная холодностью мужчины, Таня впала в отчаяние. Слёзы в подушку ночь напролёт стали для неё нормой. Только постоянная и ежедневная возня с малышнёй и кухонные обязанности не давали девушке окончательно уйти в депрессию.

Толстый и весёлый Франц бодро заскочил на кухню, жахнул стакан наливки и, подмигнув, велел идти собирать вещи. Таня, всегда очень хорошо относящаяся к единственному соотечественнику, набычилась и, разразившись сочной немецкой руганью, швырнула в инженера стаканом.