Часовая башня

Вдоль дороги был выставлен почётный караул, что не соответствовало торжественности встречи простых дипломатов, коими величало себя царское посольство. С бастионов городской крепости салютовали холостыми залпами 24 орудия. Это смягчило затаённую обиду. Но сердце молодого царя всё ещё сильно билось требуя большей сатисфакции. Будь на его месте кто иной, да пусть даже, и его брат Фёдор, крепко задумался бы о неправомерности стремления к западу, в подражании ему во всём. Но не замечал; именно сейчас, вопреки раздражению укрепляется в тяге к чуждому русской культуре, но такому родному для него иноземному. Сиюминутная вспышка ненависти в результате происходящей в нём борьбы менялась соответствуя известной русской поговорке про любовь. Несправедливая обида оборачивалась ещё большей, уже глубже осмысленной, словно у прожитой не одно десятилетие парой привязанностью. Ранее нерешительный, теперь без переделки уже не видел доставшейся ему страны.

Но как же победить её изнутри, сменить всю складывавшуюся веками структуру, при этом не объявляя войны своему народу? Вот то над чем он думал в эти минуты.

Шествие было направлено через весь город, от Песочных ворот к Карловым, далее в предместье Ластадию, где на берегу Двины за городскими стенами великие и полномочные послы московские были поставлены на мещанских дворах Якова Гака, Юрья Переториуса и Ягана Гилда. Начальные люди и солдаты, дворяне и иные чины в дворах, что попроще.

Вместе с волонтёрами Пётр пришёл в Ластадию, где и поселился в доме Якоба Шуберта.

Будучи потрясён оказанным приёмом, в итоге остался доволен. Но, постепенно, не сразу менялось его мнение о враждебной Московии стране. Хоть и был удивлён масштабностью крепостных валов и стен, не поддавался кажущемуся многим непобедимым их величию.

Всё время, что вынужден был находится по эту сторону Двины не в силах переправится на другой берег из-за позднего ледохода, посвятил своему ознакомлению с первым Европейским городом, что довелось увидеть.

Много впечатлений оставил ему он. К русским относились хорошо, без какого-либо презрения, и даже любопытства. Но, его, как молодого царя исподволь разглядывали, стараясь понять, какая же она эта Московия, если её помазанник Божий может позволить себе такие богатые свиты, при этом оставаясь в стороне, будто не имея к ним никакого отношения.

Заглядывал в лавки, посетил и кафедральный собор. Но, больше всего интересовала крепость, со всеми своими валами, капонирами и рвами. Ещё начиная с потешных войск прежде всего интересовался вооружением, устройством армии, одним словом тем, что имело прямое отношение к войне. С юных лет решил для себя; укрепление военной мощи страны и есть самое главное дело, из которого берут начало все остальные, мелкие вопросы, связанные с развитием. Ибо благополучие видел лишь в расширении, приобретении новых земель, особенно тех, что принадлежали ей прежде. Первым делом хотел избавится от бояр, как ненужного, давно пережитого остатка прошлых времён, к тому же видя в них сопротивление. Ни в чём не доверяя своему окружению, всё же выделял среди него единомышленников.

Рижская цитадель сильно отличалась от всех известных ему, русских. Строительство её началось ещё в 1650 году. За 47 лет была доведена до совершенства, окружённая рвами хорошо защищала город от давнего врага, московитов. И, теперь, являясь их царём, мог перемещаться по её контрэскарпам вместе с Лефортом, делая зарисовки, и замеряя глубину рвов.

— Sluta, jag skjuter! (Стой стрелять буду!) — будто гавкнула собака, по-шведски произнёс, снимая с плеча карабин караульный, охраняющий маленькие ворота в крепостной стене. Тёмно — синей тенью, в контражуре, против солнца отделился от своей будки.

Не успев испугаться застыл на месте, держа только что отнятую у бестолкового помощника верёвку с грузиком, которую тот никак не мог закинуть на середину рва, так, как интересовала наибольшая глубина оного.

Караульный быстрым шагом, чуть ли не бегом направлялся в их строну. Заметив его, присоединились ещё пара солдат в синих Шведских мундирах.

Где-то вдали за ними бежал офицер.

— Avvakta! (Отставить!) — доносилось с его стороны.

С недоумением, словно ища поддержки у Лефорта, посмотрел на того.

Не понимал, что находится в чужой стране. Словно капризный ребёнок считал; все обязаны ему вниманием. Те, самые современные и технически продуманные в ногу с сегодняшним днём, стратегически важные сооружения были для него всего лишь частичкой игры, что начал ещё в юности со своими потешными войсками на Преображенских лугах. Реальность же происходящего не ощущал, да и не хотел, считая себя выше остальных не только ввиду царского титула, но и благодаря кажущемуся присущим только ему одному интереса к созданному иными умами.

— На! — сунул обратно моток не раскрученной верёвки своему помощнику. Двинулся на идущих к нему солдат.

Но, как раз в тот момент, когда шведский офицер обогнав своих солдат выдался на пару шагов вперёд их, его опередил Лефорт. Буквально столкнулись друг с другом на крутом земляном валу.