Часодеи. Часовой ключ

— Страшно умирать? — Елена наслаждалась моментом. Еще бы, всего лишь взмах — и не будет больше девочки Василисы, которая всем так мешает… Не будет проблем, не будет времени, не будет вообще больше жизни. — Ну? Отвечай! — Стрела дрожала в руке у Елены, готовая провести смертельную черту над головой маленькой часовщицы. — Тогда умри! — взревела Елена и полоснула стрелой наотмашь.

Но пылающий крест так и не появился — между Василисой и Еленой возникла фигура в белом одеянии; короткий взмах черным копьем — и стрела Елены отлетела далеко-далеко в беззвучную пустоту.

— Нет, — тихо сказал отец Василисы.

Его часовая стрела дрожала у самого горла госпожи Мортиновой.

— Большие проблемы, Нортон, — прошипела та. — Очень большие проблемы…

— Ты этого не сделаешь.

— Но она должна умереть! — отчаянно взвыла Елена. — Она много знает, и я…

— Я сказал — нет.

— Хорошо, Нортон… — Елена выглядела очень покорной. Ярость на ее лице сменилась обожанием и преданностью, как у побитой хозяином собаки. — Как скажешь… извини… извини меня…

Нортон-старший медленно развернулся к дочери, одновременно занося над головой часовую стрелу.

Но Василиса не стала ждать. Единым усилием взвилась она в прыжке и хлестнула кинжалом наобум — сослепу, отчаянно, бессмысленно. Острие Стального Зубка пошло по инерции вкруговую и прочертило в воздухе сияющую голубую спираль, захватившую Василису в себя, словно в кокон.

Это нечаянное действие произвело ошеломляющий эффект: стены, трибуны и люди закачались, словно были всего лишь отражены на поверхности воды, а само окружающее пространство вдруг взорвалось снопами слепяще-белых искр — казалось, Василиса очутилась в самой сердцевине праздничного фейерверка. Раздался яростный, полный бешенства вопль, который отразился гулким эхом где-то в далекой, бесконечной выси потолка над Лазорем.

Вернулся шум голосов, люди на трибунах ожили, задвигались. Василиса стояла возле самой цели — вот он, заветный кружок… А вон и Лешка, взволнован, машет рукой — скорее, мол, сюда иди! Будто бы и не было битвы с Еленой, словно бы привиделось…

Достигнув в прыжке желанной цифры «двенадцать», Василиса молилась о том, чтобы Ключ не подвел.

Но бояться было нечего.

Мгновенно почуяв Ключ, огромная черная стрела из центра Часового Круга метнулась к ней, словно живая.

Василиса, не сводя глаз с узкого черного острия, со всей силы вогнала кинжал в замеченное ранее углубление. Самоцветы на лезвии вспыхнули ярко-синим, неожиданно от них пошли черные трещинки. Острие покачнулось, раздался тягучий скрип; черная стрела резко взметнулась, словно треугольная голова змеи, и застыла, изогнувшись дугой, образовывая вместе с остальными шестью стрелами своеобразный венчик.

По залу пронесся изумленный шелест вздохов.

— Как видите, — прозвучал громовой голос Астариуса, — через четыре с небольшим минуты Часовой Круг все-таки завертится. Слава обладательнице ЧерноКлюча — последнего из семи представленных!

— Молодец, Василиска! — нервным шепотом произнес Лешка и беспокойно оглянулся.

На беглый взгляд, расстояние между кружками цифр было небольшим, около трех метров.

— Скорей бы все это закончилось, а то мне здесь не очень нравится. — И Лешка вновь бросил взгляд куда-то вправо.

Да, ребята из золотого круга встретили появление обладательницы Черного Ключа абсолютным молчанием.

Наверное, она сейчас производила странное впечатление: растрепанная, в порванной одежде. Да еще левое колено страшно саднило, и в том месте джинсовая ткань пропиталась кровью. Кажется, она поранилась, когда падала в последний раз…

Василиса быстро завертела головой в поисках отца и Елены, и вдруг встретилась взглядом с Фэшем.

Он стоял справа, почти рядом — цифра «один». Мальчик быстро отвел глаза. Сразу за ним — Ник: вот он недоуменно улыбается и вместе с тем хмурится, цифра «два». Диана — цифра «три». Молчат… Наверное, шокированы тем, что вот Василиса шла к Часовому Кругу взволнованная, но в нормальном виде. И вдруг доковыляла растрепанная, вся в пыли, с окровавленным коленом, в порванной футболке…

Василиса быстро перевела взгляд далее. Цифры «четыре» и «пять» — пусты. Цифра «шесть» скрыта венчиком черных стрел… А вот и Норт. Растерянный, ошарашенный, злой. Цифра «семь».

«Что, братец, не ожидал?» — злорадно подумала Василиса.

И еле сдержала удивленный возглас.

Рядом с Нортом стояла Дейла, а перед ней — Маришка. Цифры «восемь» и «девять». Девчонки наградили Василису одинаковыми презрительными взглядами. В черном плаще, с длинными распущенными волосами, Маришка очень и очень напомнила Василисе Елену.

«Барби несчастная», — зло подумала девочка и встретилась глазами с Марком. Оказывается, он стоял почти рядом — цифра «десять». Лешка уже давно заметил врага, лицо его посерело от ненависти. Как ни странно, Марк усмехался. Но его черные глаза оставались злющими, он не сводил с Василисы холодного, оценивающего взгляда. Марк, как и все, молчал.

Тишина становилась невыносимой, и Василиса не выдержала.