Часодеи. Часовое сердце

— Фэш не вернется, — упрямо сказала Василиса, сама не зная, почему так защищает друга. — Он точно не хочет, — добавила она чуть тише.

Нортон-старший хмыкнул.

— Время на нашей стороне, — туманно изрек он. — Но что-то я не услышал ответа на собственный вопрос. Принимаешь ли ты мой подарок?

— А что случилось с Ольгой Михайловной? — неожиданно спросила Василиса. — Моим тренером по гимнастике! Почему она попала в больницу?

Скривившись, будто от зубной боли, Нортон-старший встал и круто повернулся к окну.

— Мне это неизвестно, — сухо произнес он, следя за игрой света на черных шторах.

— Я тебе не верю!

— Имеешь право, — скучающим голосом ответил отец. — Но, прежде чем спрашивать, куда вежливее с твоей стороны было бы ответить на мой вопрос.

— Тогда… — Василиса шумно вздохнула. — Ладно, я согласна. Но с условием.

Отец слегка повернул голову, глаза его недовольно прищурились.

— И каким же?

Василиса переступила с ноги на ногу, медля с ответом.

— Я принимаю твой подарок, если ты возвращаешь Ольгу Михайловну в лагерь.

— Каким образом, позволь спросить?

— Уверена, ты знаешь как. Изменишь какую-нибудь временную ветку в прошлом… Или отменишь то, что сам сделал… Не знаю.

Нортон-старший развернулся и, вопросительно подняв бровь, довольно долго смотрел на дочь. И наконец сказал:

— Хорошо.

Василиса, не ожидавшая, что он согласится, растерянно заморгала.

— Надеюсь, это все условия на сегодня?

Василиса собралась с духом.

— А что случилось с Мартой Ми…

— С Мартой Михайловной все отлично, — перебил ее Нортон-старший. — Она получила крупное вознаграждение за свои труды и теперь живет за границей в собственном коттедже со своими настоящими внуками. Со здоровьем у нее тоже все в порядке.

— Это что, все правда?

— Клянусь своим именем.

Василисе стало грустно. Не очень-то приятно узнать, что ее воспитывали за деньги. С другой стороны, хорошо, что с опекуншей все в порядке.

— Что тебя еще интересует?

— Ну-у, если можно, тогда еще один вопрос… — Прежде чем продолжить, Василиса сделала глубокий вздох. — Про мои крылья… Что означает этот красный цвет?

— О, это просто, — облегченно произнес отец. — В тебе течет немного духовной крови… Может, когда-то в нашему роду были Духи. — Он криво улыбнулся. — Поэтому у тебя может обнаружиться некий скрытый талант…

— А черные пятна?

— С этим сложнее. — Неожиданно в глазах отца вспыхнул интерес. — Возможно, ты сама поведаешь мне о чем-нибудь необычном. Например, не происходило ли с тобой чего-нибудь странного, любопытного до знакомства с часовым миром? Судя по твоему виду на семейном посвящении, тебя просто распирало от некоей тайны. Ты явно что-то скрыла от нас.

Не выдержав его пристального взгляда, Василиса скосила глаза в сторону. Она раздумывала, стоит ли говорить отцу о часовом флере.

— Ну и? — поторопил отец. — Не забывай, остальные ключники ждут тебя. Да и неизвестно, когда мы вновь увидимся. Возможно, в следующий раз я не буду столь благодушен и уж точно — столь откровенен. — Уголок его рта чуть заметно дернулся.

— Ладно, — буркнула Василиса. Чтобы собраться с духом, она выпрямилась в струнку, положив руки на колени. — В каждое полнолуние, почти с детства, — нехотя начала она, — происходит одна непонятная вещь. Ни с того ни с сего вокруг меня появляются цифры — золотые, серебряные, огненно-красные… всякие. — Василиса видела, что в глазах Нортона-старшего что-то промелькнуло — легкий блеск, отражение скрытой мысли. Интересно, плохой или хорошей? Волнуясь, она заговорила быстрее: — Я не знаю, почему так, но каждый раз это происходит само собой. Появляется, и все! Эрик называл это часовым флером.

Услышав имя сына, отец поморщился:

— Эрик… Вот уж кто всегда много болтал. Наверное, поэтому так и не смог разбудить свой часовой дар. Василиса, — он подошел к ней ближе, присел на корточки и, облокотившись на подлокотник ее кресла, глянул снизу вверх, — советую никому больше не рассказывать об этом.

— Но что этот флер обозначает? — горячо спросила она. — Я должна знать!

Отец резко поднялся и раздраженно взмахнул рукой, словно хотел отогнать муху.

— Если ты научишься управлять этими цифрами, то сможешь делать занятные вещи. Например, путешествовать во времени безо всяких часовых механизмов и приспособлений. Вот, кстати, почему ты смогла пройти по часовому мосту, — протянул он, словно обращаясь сам к себе. — И легко справилась с огненной лестницей. Да. Это весьма… забавно.

Помолчав, он вновь обратился к Василисе.

— Никому не рассказывай об этом. Особенно, — его голос стал жестче, — Черной Королеве.

— А Белой? — вдруг спросила Василиса. — Белой Королеве тоже не рассказывать?

— Да, и ей тоже. Мало того, советую больше не стараться увидеться с матерью.

— Значит, Белая Королева действительно моя мама?

Василиса глянула на отца с ненавистью. Ее сердце бешено колотилось в эту минуту, кровь прилила к вискам, дыхание стало прерывистым — она не чувствовала ничего, кроме горькой и жгучей обиды. Сейчас девочке хотелось только одного: броситься на него и бить, бить его по надменному лицу, пока хватит сил.

Она крепко зажмурилась, борясь с собственными чувствами.