Чашка кофе на двоих

Обуреваемый мрачными мыслями, Миша передумал ехать в спортзал. Вместо этого он остановился возле первого попавшегося магазинчика и купил бутылку виски. Сел за руль и без всяких сомнений вскрыл бутылку. Отхлебывая виски прямо из бутылки, он гнал свой «форд» прочь из города. Больше всего на свете ему хотелось умереть. Разогнаться и на предельной скорости врезаться в первый попавшийся столб. Так, чтобы все померкло перед глазами в одно мгновение, раз и навсегда. «Это станет идеальным решением всех моих проблем. У меня нет родственников, и никто не станет горевать. Да, это будет идеальное решение», – невесело подмигнул он своему отражению в зеркале. Машина мчалась по трассе, бутылка быстро пустела, туманила разум и придавала смелости.

– Прости, отец. Видит Бог, я сам не знаю, зачем ввязался в эти жуткие махинации… – Миша выбросил почти пустую бутылку в открытое окно и разогнал машину до предельной скорости. Вокруг сплошной полосой мелькали тени фонарей и редкие огни в далеких окнах придорожных построек. Его машина летела по трассе послушной белоснежной стрелой. Впереди показался бетонный столб. Он стоял у самой обочины дороги, будто ждал.

Миша сосредоточился на управлении автомобилем. Его ладони взмокли от напряжения, а по спине струйками стекал пот. «Это только несколько мгновений. Надо потерпеть, и все угаснет», – почти убедил он себя. И вдруг, когда до столкновения оставалась какая-то пара секунд, в памяти против воли всплыл женский образ. Огромные миндально-кофейные глаза были широко распахнуты от страха, а волосы рассыпались по плечам непослушной медовой копной. «Лиза!» – ужаснулся Миша и резко ударил по тормозам. Машину занесло и подбросило, а затем она остановилась, резко стукнувшись днищем о высокий бордюр прямо перед бетонным столбом. Михаила сильно тряхнуло, ударило лицом о руль, и он почувствовал, как рот наполняется солоноватой жидкостью.

– Ненавижу этот город, – простонал он от тупой боли в переносице. Приоткрыв дверцу, сплюнул кровь на сырой асфальт. Потом нащупал на коврике под сидением старую бутылку с водой, провалявшуюся со дня его приезда, и выбрался из машины. Сырой осенний воздух освежал захмелевшую голову и усиливал боль.

Миша попытался смыть кровь с лица, но она капала из носа и никак не хотела останавливаться. Взбешенный, он отбросил бутылку в кусты и ударил колесо ногой.

– Ненавижу! – орал он, пиная машину и брызгая во все стороны кровавой слюной. – Все здесь ненавижу!

Потом он опустился на корточки под машиной, закрыл лицо руками, и его сильные плечи вздрогнули. Спустя мгновение Миша плакал, как маленький ребенок, растирая по лицу слезы и кровь. Морская сырость окутывала его прохладой, баюкала, бесцеремонно пробиралась под куртку, и от этого становилось совсем холодно. Он перестал всхлипывать, и ему вдруг безумно захотелось к Лизе. Вдохнуть аромат ванили, уткнуться лицом в ее колени и согреться в нежных девичьих объятиях.

Он медленно поднялся. Снова сел за руль и вспомнил, что в бардачке обязательно должны быть влажные салфетки. Оттерев остатки крови как можно тщательнее, Миша включил зажигание и развернул «форд» в сторону города.

– Миша…Боже мой, что с тобой произошло? – она стояла на пороге дома в одной длинной ночной рубашке и ее глаза были широко распахнуты от страха.

– Прости, что я пришел. Просто… мне больше не к кому идти, – он чувствовал себя жутко неловко и уже жалел о своем душевном порыве. Пьяный, с разбитым лицом и перепачканной кровью одеждой, после неудавшейся попытки самоубийства – он совсем не был похож на идеальных героев с обложки ее любимых женских романов.

– Что же это за работа у тебя такая? – прикрыв рот рукой, продолжала смотреть на него Лиза.

– Очень плохая у меня работа, Лиза. – Он прислонился к дверному косяку и почувствовал себя еще хуже.

– Ты работаешь на скотобойне?.. Или все же убиваешь людей? – она попятилась от него в коридор.

– Да никого я не убиваю! – он наконец понял, что приехать к ней в половину третьего ночи было не самой лучшей идеей. – Сегодня я узнал, что второй месяц подряд вожу в Севастополь таблетки для поднятия настроения в ночных клубах. Это наркотики, Лиза. Пусть даже многим они кажутся безобидными. Мне надо было сразу выяснить, что я перевожу в коробках. Но после смерти мамы я настолько растерялся, что не придавал особого значения своим действиям. Прости, что напугал тебя. Думаю, мне лучше уйти.

Он беспомощно взмахнул руками и шагнул в сторону темной дорожки, ведущей к выходу.

Несколько мгновений Лиза молчала. Потом какое-то шестое чувство подсказало ей, что его нельзя, ни в коем случае нельзя отпускать.

– Постой! – дрожа от напряжения и холода, резко подалась она вперед и схватила его за слегка влажный рукав куртки. – Поклянись мне, что ты никого не убил! Что эта кровь, что у тебя на одежде – твоя собственная!

– Клянусь, – сверкнул в темноте взглядом, полным отчаяния, Миша.