Чаша судьбы

— Значит, быть посему, — Фиахна хлопнул ладонью о стол (Розмари вздрогнула) и повернулся к Шону. — И раз уж Браннан всё равно будет здесь, я спрошу с него за твоё лицо. Мой дорогой сын ничем не заслужил стольких лет позора.

— Папа, оставь! Мы сами разберёмся, — в отчаянии прошипел рыцарь Сентября, но отец его уже не слушал.

Фиахна встал, потянулся, прошёлся вдоль стола, погладил ворона (тот с удовольствием подставил пернатую макушку), потрепал по волосам Келликейт, хлопнул барда по плечу, а потом вдруг достал из кармана монетку и подбросил её в воздух.

— Да, кстати, пока я управляю Неблагим двором, мне понадобится паж… оруженосец… помощник… а, не важно, в общем, всё вместе. Я выбираю тебя, — монетка упала на стол прямо перед Элмериком, и тонкий палец эльфа упёрся барду в грудь. — Если никто не против, конечно.

Но все уже поняли, что спорить с Фиахной бесполезно. Он не услышит и всё равно сделает по-своему.

* * *

— Мне, кажется, или я пропустил что-то важное?… — задрав голову, Джерри в изумлении взирал на высокие белые башни, выросшие на месте мельницы.

— А ты ещё больше по девкам бегай, и вообще всё проспишь! — фыркнул Элмерик, наслаждаясь его замешательством. — Мы теперь живём в королевском замке.

Чудесная серебряная черепица отбрасывала на стены солнечные блики. На самой высокой из башен развевался стяг с белым листом цветущего папоротника на фиолетовом поле — это был герб Фиахны. На башенке поменьше колыхалось другое знамя: белый сокол на чёрном поле. Элмерику хотелось думать, что оно вывешено в честь всего отряда, но, скорее всего, новоявленный регент таким образом чествовал своего племянника, и только. Догадку подтверждало и то, что прямо сейчас брауни прилаживали флаг на третий шпиль, где на белом поле раскинул крылья чёрный ворон — любимая птица Браннана.

Фиахна помнил, что белый цвет в геральдике означает серебро, поэтому и цветущий папоротник, и сокол, и поле, по которому летел ворон, испускали слабое сияние, отливая перламутром. Ночью знамёна наверняка будет видно издалека. А замок всё ещё перестраивался: за утро он уже стал раза в два больше. Интересно, это иллюзия или Фиахна и впрямь поработал с пространством?

— О, ты даже не представляешь, что тут творится! — Келликейт обеими руками придержала капюшон, чтобы его не сорвал ветер. — Элмерик у нас теперь оруженосец эльфийского короля. А Розмари уже почти фаворитка.

— Не короля, а всего лишь наместника, — поправил её бард, но Джерри, казалось, его не слышал.

— Какой ещё, к бесам, король?!

— Говорю же тебе: эльфийский! — Келликейт подробно пересказала ему последние новости, а Элмерик не без ехидства наблюдал, как глаза Джеримэйна расширяются всё больше.

— Ну дела… выходит, наша милашка Роз таки охмурила эльфа? — присвистнул он.

— Да иди ты! — беззлобно фыркнула Розмари.

— Это ещё кто кого охмурил. Вообще-то, это он ей проходу не даёт, — Келликейт поджала губы.

— А тебе что, завидно? — Розмари снова покраснела как мак.

— Но ты же не против его ухаживаний? — уточнил у неё Джерри, уже по-настоящему хмурясь и сжимая кулаки.

Элмерика позабавила его готовность вступиться за подругу, даже если придётся иметь дело с эльфийским королём или наместником. И не важно, что Фиахна этого забияку одним пальцем отделает так, что даже Медб не снилось…

Девушка мотнула головой и приложила ладони к полыхающим щекам.

— Не-а, не против. Вот только не знаю-та, что ж мне с ним делать-та теперича?

Джеримэйн пожал плечами. Мол, раз не против, то разбирайся сама со своими эльфами.

— А тебя самого где носило? — поинтересовалась Келликейт.

— Да мы тут с Мэриэнн гуляли… — в его голосе Элмерик ожидал услышать похвальбу, а вовсе не досаду. Но, кажется, Джерри был совсем не рад. — Слушайте, а этому вашему Фиахне случаем второй оруженосец не нужен?

А, так вот в чём дело! Бард едва не рассмеялся — какова ирония судьбы, а? Джеримэйн завидовал, что Элмерику посчастливилось стать оруженосцем эльфийского короля, а бард, в свою очередь, так же отчаянно завидовал, что Джерри может беспрепятственно встречаться со своей возлюбленной и никто ему слова поперёк не скажет. Он бы даже поменялся местами, если бы это могло чем-то помочь.

Тем временем брауни с непонятным человеческому уху воркотанием потащили флаг Браннана вниз: пролетавшая мимо птица умудрилась нагадить ровно по центру полотнища.

— М-да, чую, Браннан будет не рад! — хохотнул Джеримэйн.

В тот миг они даже не представляли насколько…

Глава третья

Два всадника на чёрных конях появились из тумана на закате. Не вышли из него, а будто возникли в низине под холмом. Копыта, никогда не знавшие подков, выворачивали комья сухой земли из дороги, ведущей на мельницу. А от самой мельницы к тому времени уже ничего не осталось: на вершине холма вырос самый настоящий замок с пятью башнями, крепостной стеной и слегка заболоченным рвом, через который был переброшен крепкий деревянный мост. Все флаги уже развевались на шпилях, и Браннан, к счастью, так и не узнал, какая печальная участь недавно постигла его личный герб.