Чаша гладиатора (с иллюстрациями)

- Ну, в цергковъ. Нас в пргиюте все время водили.

- Моя бабушка сама сроду в церковь не ходит! - возмутилась Ксана, краснея.

Сеня попытался вразумить приезжего:

- У нее бабушка знаешь кто? Председатель исполкома. Почти всех главнее. А ты говоришь, в церковь. Чего она там не видала?

- А твоя бабушка богатая? - спросил Пьер у Ксаны.

- Как так - богатая? Что она, капиталистка, что ли? У нас так и не выражаются: богатая… богатая… Получает она, и дед Богдан работает. И вполне даже хорошо хватает.

- Ну у вас, например, есть авто?

- Ты про машину, что ли? - вмешался Сеня. - Ясно, есть! По работе! Раз она председатель исполкома! У нее «Победа»-козлик, на высоком шасси, спецсборки. Немного еще прошел. Тысяч двенадцать километров, не более. Хорошо ходит!

Пьер стал смотреть на Ксану с явным уважением.

Она поспешила сменить направление разговора:

- Вон там у нас музыкальная школа. Мы туда с Милкой второй год ходим.

- А вон там, на Красношахтерской, милиция, - со своей стороны сообщил Сеня. - Где часовой стоит, там тоже… понял?

Вдали, над крышами, в воздухе, стремительно наполнявшемся тенями ранних весенних сумерек, ярко разгоралась большая алая звезда.

- А что это там светится кргасиво? - поинтересовался Пьер. - Тоже кино?

- Какое там на руднике может быть кино! - Сеня снисходительно поглядел на него из-за спины Ксаны. - Ты думаешь, у нас кино только везде?.. Там у нас шахта самая лучшая. «Безводная-Новая» называется. Самого Никифора Колоброда шахта.

- Колобргода?.. Он есть кто?

Хозяин-директор?

- Ну не директор… И не хозяин, ясно! А самый знатный человек. Его даже в Москве все знают. Один раз даже в журнале «Огонек» его портрет напечатали. На все цвета фото было. На самой обложке спереди! И в газетах часто.

- О, большой пргедпргиниматель!

- Как это - предприниматель? - Теперь уже пришла очередь не понимать Сене.

- Ну, что ты… ргусского языка не знаешь? - удивился Пьер. - Это мне можно, а тебе уж непргостительно.

- Не понимаю я такого твоего русского языка.

- Я тебя, кажется, ясно спргашиваю: он есть кто? Кргупный пргомыптленник?

- Конечно, крупный: его бригада самая первая. И промышленник, верно. Он знаешь как работает? По добыче всех кругом уже на сто семьдесят пять процентов обогнал.

- Других конкургентов, тоже владельцев? - опять задал непонятный вопрос Пьер.

- Ксана, - взмолился Сеня, - скажи ему ты! А я что-то не пойму никак, про чего это он…

- Правда, Пьер, ты объясни, - сказала Ксана. И Сеня снова зашел покорно за ее спину.

- Ну, он очень богатый, навергно? - пояснил Пьер. - Богаче всех у вас.

- Что ты все «богатый, богатая»!.. - Сеня уже чуть не рассердился. - Что, мы в его сберкнижку подсматривали, что ли!.. Ну ясно, прилично имеет. И премиальные еще. У них так вся бригада выгоняет. И живут культурно. В новом доме. Пол везде паркетный, а в кухне плиточка-ми, как шашки. И скоро еще водопровод пустят. Их улица на первой очереди.

- Ты сказал, Колобргода? А эта девочка, как ее… Миля, где мы будем гости, она тоже Колобргода?.. Она есть его кто?

- Дочка она его родная.

- Ой! - Пьер даже приостановился, принявшись озабоченно разглядывать себя с ног до головы. - Это будет некргасиво так. Я не знал совсем. Я не экипи… надо переодеваться. Это будет не так комильфо… неудобно.

- Да брось ты - удобно, неудобно!.. - успокоил его Сеня. - Он знаешь какой, Никифор Васильевич! Он свой совсем. Сам увидишь. А хочешь, вон дойдем до того угла? Там, на Первомайской, щит почета стоит. И его портрет есть. Но до Пьера дошло только одно слово: «почета».

- Ого, - протянул он с уважением. - Почетный… дон-нер… Почетный кавалер он?

- Сам ты, я вижу, кавалер! - нарочито громко захохотал Сеня и, чуть ступив вперед, насмешливо заглянул Ксане в лицо. - У лас так про это редко когда говорят. Это кто танцует, тот у нас кавалер. А Никифор Васильевич Герой Соцтруда. Звездочку золотую имеет. И орденов еще целых четыре. А медалей еще сколько!..

- Генерал?

- При чем тут генерал? Хватят с тебя, что он самый знатный шахтер

- Пргосто только шахтер?

- Дурные у вас там, что ли, все за кордоном, за границей?.. - Ксана укоризненно обернулась на Сеню. - А чего он говорит: «просто только». Вот полазил по штрекам и лавам да порубал бы, тогда л говорил бы: «просто только». Ты пойми: он знаменитый бригадир…

- А-а, - успокоенно согласился Пьер. - Бргигадирг!.. Это-тоже гран… большой офицерг.

Сеня махнул рукой. Так, видно, ничего и не попял этот закордонный…

- А вот мы и пришли, - сказала Ксана. - Вон в том новом доме Мила живет. Они недавно переехали.

Сурик Арзумян уже поджидал их. И в чистеньком подъезде большого светлого дома, построенного из плитняка, гулко, на всю лестницу, трижды просалютовала вдогонку гостям дверь с тугой новенькой пружиной.

Глава XI Огорчение номер три