Чаша гладиатора (с иллюстрациями)

«Ксана, - говорит он, - ты мне верь! Я тебе друг, как никто. Я тебе на всю жизнь друг. Можешь проверить. Хочешь - дай мне испытание, я докажу. Я знаю, что еще не доказал, но ты сама увидишь. Я такое еще сделаю, что стану достойным, чтобы тебе дружить со мной. Я знаю: у тебя папа был такой человек, настоящий герой… И это надо заслужить еще, чтобы ты относилась, как я к тебе отношусь. А я к тебе знаешь как отношусь?! Если бы ты даже родной сестрой мне была, я бы так не относился к тебе. Ты для меня всех главнее и лучше. Нет, Сурик тоже хороший, но он просто мне друг. Он товарищ мне, и все. А ты тоже хороший товарищ по пионерской линии, но только ты еще важнее, чем товарищ. Пьер тоже, конечно, парень ничего, хотя недовполне еще совсем сознательный. Но он не виноват, конечно, потому что был перемещенный. А с виду он, конечно, это я, Ксана, понимаю - куда мне… Он правда похожий, как в кино бывает. Но другие, Ксана, есть, может быть, не хуже его, хотя и виду того у них с наружности пока нет. И мускулы еще не совсем развитые. Конечно, не все могут быть такие же здоровые, как Ремка. Ну и ладно, пусть, нехай так! Он сильнее. Ведь не в том дело. А есть и другие, которые, может быть, ничего не боятся и готовы за тебя на что хочешь. И могут это доказать, хотя они, возможно, с виду и незаметные…»

А она, она так и впилась в него глазами и слушает. И как слушает! Нет, не смеется ни капельки. И какие глаза у нее! От них кругом светло. Кажется, сейчас еще раз взглянет она на него, и побегут по стенам солнечные зайчики. Да, она все поняла. Пусть теперь знает, каков он и как к ней относится. Пусть знает, что за человек Сеня Грачик и что скрывается под его внешностью, которая, конечно, хуже, чем у этого парижанчика.

Она молчит. Он никак не может представить себе, что она должна сказать, выслушав его. Что же, он готов ждать сколько угодно…

- Ты давно ждешь? - раздается ее торопливый голос снизу, из-под лестницы. Сеня, ты там, наверху?

Все. Она поднимается. Сейчас она будет здесь. А все слова, которые он только что как будто уже сказал ей, влетели обратно ему в рот. Он даже поперхнулся ими и сейчас так и не может откашляться. Вот она быстренько бежит, стуча тапочками по лестнице. И он уже понимает: ничегошеньки он ей не сможет объяснить. Слова он не скажет. А до чего все это умно, просто, убедительно и складно получалось у него только что, когда он представлял себе, как будет говорить с Ксаной.

Она уже взбежала наверх, перевела дыхание.

- Ой, извини меня, Сеня. Я задержалась. Мы стенгазету рисовали специальный номер о воде. Нарисуем Штыба и как будто он захлебывается и пускает пузыри, а остальные все ребята, понимаешь, уже как будто на высоком берегу. Правда, хорошо будет?

- Ну, - сказал он грубо, - зачем звала? Опять пионерское поручение?

- Сеня… - Она опустила глаза. - Сеня… Это совсем особое поручение.

- Так и знал! - буркнул он, разглядывая расписание выдачи книг по абонементам, прикнопленное к двери.

- Сеня, у меня к тебе просьба. Даже не у меня, а вообще у нас у всех. Наши договорились с той школой в райцентре насчет эстафеты. И, понимаешь, такие условия поставлены - чтобы только успевающие. Кто не успевает, тех в команду нельзя, хотя бы они и самые лучшие бегуны и физкультурники. Дмитрий Антонович очень беспокоится. Ирина Николаевна тоже волнуется. Как ты считаешь?

- А чего мне волноваться? У меня по всем пятерки.. - Да при чем тут ты? Ты же не бегун.

- Здравствуйте! Тебя перегоню.

- Так ведь тебе, Сеня, не со мной гоняться. А там знаешь какие ребята в районной школе?

- Ну, а если мне не гоняться, так при чем тут успевающий я или неуспевающий?

- Да? - проговорила она и негодующе поглядела на него. - Да! - Теперь она смотрела на него уже чуть ли не с презрением. - Да, есть еще такие люди, которые только и думают что о себе… Которым до других и дела нет. Встречаются еще такие. Их не интересует то, что для других, может быть, самое важное. Ты, значит, хочешь, чтобы приз был не у нас, да? Чтобы он им достался, районным? Пусть забирают, да? Пусть? Тебе все равно?..

В голосе ее что-то словно раскололось на занозистые щепочки, и у самого Сени вдруг как-то странно зацарапало в горле.

- Я, честное слово, не понимаю, Ксана, чего ты от меня хочешь?

- Нет, ты скажи, исполнишь, что я тебя попрошу?

- А что исполнить?

- Нет, ты только скажи - исполнишь, да?

- Ну, пускай да. Чего ты от меня хочешь?

- Чтобы ты помог.

- Кому помог?

- Ну, нашим. Ремке Штыбу. Он же наш лучший бегун в школе. Ну и потом…Она стала что-то внимательно высматривать за окном. Сеня невольно поглядел туда же, но ничего примечательного не увидел. - Ну, и Кондратов… Пьер тоже очень хорошо бегает, - сказала она как бы между прочим. - Помнишь, когда на экскурсии стали пробовать, он всех перегнал.

- Жаль только, что его вчера все перегнали на контрольной, - зло заметил Сеня.