Чаша гладиатора (с иллюстрациями)

- Уж я на него нагляделся, - сказал Ремка. - Правда, Сенька, обзовись. Чего трусишь?

- Я не трушу, а не хочу! - упорствовал Сеня.

- Гляди какой: агу - не могу, засмейся - не хочу. Тебе что, трудно, если человек тебя обозваться просит? Ты что, слов таких подобных не знаешь, что ли? Научить?

- Не хуже тебя знаю, а не стану…

- Нет, станешь!

- Сказал, не стану - и все. Можешь бить хоть до смерти, не стану я для твоего удовольствия ругаться. Ну, пусти, Махан!

- Я для такого цуцика пока еще не Махан.

- Ну, пусти, Славка! - Сеня попробовал вырваться из крепко сгребших его за гимнастерку рук.

- Вот тебе еще за Славку!

- Пусти…

Махан скверно, грязно и длинно выругался.

- Ну обзовись так, и пущу тогда.

- Не считаю нужным. Я в твою компанию не зава-живался и по-вашему обзываться не желаю. Хоть умри - не скажу,

- Ты у меня сейчас сам помирать запросишься, вша свинячая!

Долго бы еще, должно быть, издевался Махан, к удовольствию Ремки, над бедным Сеней, но внезапно земля слегка дрогнула, чья-то гигантская тень как бы накрыла всех разом. Махану в первое мгновение показалось, что террикон, высившийся над пустырем, стал заваливаться на него. Он лишь услышал отчаянный вопль Штыба: «Славка!», едва успел оглянуться и мигом выпустил из рук Сеню. За ним, закрывая полнеба, высился всей громадой своих плеч Незабудный. Прежде чем Махан смог двинуться с места, огромная рука простерлась над ним, и он почувствовал, что нос его ущемлен вмертвую двумя жесткими согнутыми пальцами великана. Он попробовал было высвободить нос, но пальцы сжали его с такой силой, что Махан только занюнил тихонько.

Артем, не выпуская его стиснутого фалангами среднего и указательного пальцев носа, заставил Махана скрючиться в три погибели, а затем и вовсе опуститься на коленки.

- Рады, что зила, как у злона, вот и навалилизь! - гнусаво заныл Махан, с вывернутой шеей стоя на коленях. - Нашли з кем зладить.

- А ты сейчас с кем сладить хотел? Ты что, добрым уговором действовал, не силком? - грозно спросил Артем. - А ну! - продолжал он, еще более мрачнея. - А ну, паразит, говори, повторяй вслух за мной: «Я есть распротакой собачий гад…» Ну, повторяй, говорю…

Махан сделал какое-то короткое движение, и в шмыгнувшей руке у него, как жало, мелькнул нож. Артем с усмешкой, пренебрежительно отмахнулся свободной рукой. Нож со свистом пролетел у всех над головами и с силой вонзился в телеграфный столб.

- Баловать? - загремел низкий бас Артема. - На кого нож поднял? Говори, гад, скорее, пока я тебя в лепешку не сплющил. Я из тебя жмых выдавлю.

- Буждиде… Ждо вы бежобдазиде! - гнусавил Махан, извиваясь на коленях с безнадежно ущемленным носом.

- Повторяй, сказал, за мной, ну!.. А то я у тебя со-палку твою с корнем выдерну. Говори: «Я есть распротакой собачий гад… который…»

- Я же де богу, даз вы дажали…

- Сможешь. Не сомневайся. Мы поможем. А непонятно будет, повторишь.

И Махану ничего не оставалось, как послушно загун-досить:

- Я ездь разбродакой зобачий дын.

- Гад, а не сын! Я твоих родителей не мараю. Собачий гад.

- Зобачий гад.

- Который, - продолжал Артем, - по боговой ошибке и по людскому недосмотру еще существует на белом свете… - …да бедом сведе, - лопотал, сопя и всхлипывая, Махан.

- И обещаю не лезть больше к честным ребятам и близко к ним не подходить.

- …и близко де бодходидь.

- Ну, маршируй отсюда самым резвым аллюром, гунявый! - сказал Артем, отпуская нос Махана и тщательно отирая руку платком. - И спасибо скажи, что я тебя еще при твоей нюхалке оставил. Только не суй ее больше куда не надо. А то я тебя так в следующий раз прищемлю, что одну только шелуху от тебя хоронить придется. Геть!

И Махан, всхлипывая, держась за распухший нос, поспешил скрыться за строениями, огораживавшими пустырь.

Так состоялось его посрамление.

Артем Иванович не спеша пошел с пустыря. Немножко позади него шел, легко подпрыгивая, чтобы попасть в ногу с ним, Сеня. В некотором отдалении следовали Ремка и парень, сопровождавший до этого происшествия Махана. Он с уважением поглядывал на широкую спину чемпиона.

- С чего он к тебе привязался? - не оглядываясь, спросил Незабудный у Сени.

- Да ну его! Лезет все. Глупости всякие. Про клад какой-то допытывался.

- Про какой такой клад? - Незабудный, приостановившись, через плечо глянул назад на Сеню. - Это еще что за разговор?

- Я сам не знаю, - сказал Сеня. А потом тихонько и виновато добавил:- Дядя Артем, а я с Ремкой боролся.

- Ну?

- Сборол он меня сразу.

- А на прием захватывал, как я тебя учил? Сеня покачал головой.

- Что так?

- Да он никак не захватывается. Здоровый он.

- Плохо я, значит, с тобой отработал. Но ничего, я тебя еще натренирую.

Уже смеркалось. Зажглись огни на эстакадах рудников. С каждой минутой все ярче разгорались красные звезды на копрах шахт. Ремка со своим спутником по-отстали, а Сеня шел за Незабудным, незаметно для него перескакивая от одной ямки, которую на ходу оставлял в земле своей пудовой тростью чемпион, до другой, стараясь каждый раз непременно ступить на этот богатырский след.