Чаша гладиатора

- Разрешите поблагодарить вас за доверие, Артем Иванович,- сказал незнакомец.- Спасибо, что вовремя поделились с кем надо.

Незабудный настороженно смотрел на него, ничего не понимая.

- Хорошо, говорю, что тогда адресок органам сообщили. Пригодился. Словом... что тут долго тянуть.- Гость поправил очки и взглянул в упор на Артема.- Привет вам от господина... уж не знаю, как его называть,- пан, или месье, или герр... Ну, словом, от известного вам Зубяго-Зубецкого. Хотя лучше бы сказать про него: под-люги-подлецкого. Вот эта посудинка вам знакома? вдруг весело спросил он, нагнулся, ловким движением раскрыл свой чемоданчик и обеими руками поставил на стол перед замершим Артемом Ивановичем кубок с гладиатором и оливиновой чашей.

- Нашли? - спросил обрадованно Незабудный, решив было, что незнакомец разыскал пропавший из школы кубок.

Но тут же увидел, что и меч, и плита со щитом над углублением, изображавшим могилу, и рука, вздымающая чашу,- все на этом кубке повернуто не так, как на кубке, подаренном школе, а в обратную сторону. И Незабудный с ужасом понял: перед ним та самая ваза, с которой ему пришлось когда-то столь постыдно, хотя и невольно, расстаться. Его охватило душное смятение Становилось трудно дышать. Колющая боль скользнула из левой стороны груди через плечо в руку. Рука как бы онемела, а потом заныла противно. Он смотрел на пришельца. Откуда у него этот кубок, который пришлось отдать в ненавистные руки чуть ли не двенадцать лет назад? Чаша его срама. Сейчас придется испить ее до дна...

- Ну, принимайте напарницу,- продолжал гость, показывая на принесенный им кубок.- У вас, я слышал, один пропал в школе при таинственных обстоятельствах? Отыщется, будьте покойны. Это все, надо полагать, ребячьи номера. Ну, а пока найдется, может быть, вот это подойдет. А? Как по-вашему? Незабудный молчал, с трудом и шумно переводя дыхание, слепо шаря рукой по левой стороне груди.

- Да вы напрасно волнуетесь, Артем Иванович. Совершенна зря тревожитесь,успокоил гость.- Чего вы себя терзаете? Абсолютно ни к чему. Мы же ни в чем дурном вас никогда и не подозревали. Жизнь ваша нам хорошо, доподлинно и во всех подробностях известна. Человек вы знаменитый, писано о вас и переписано.

- Врали много,- выдохнул Незабудный.

- Да, верно, кое-что и прифантазировали. Это мы тоже знаем. Тем более, что я сам большой любитель, можно сказать - ваш болельщик. Я еще и Поддубного на ковре застал, правда уже видел глубоким стариком... И захват ваш с суплеса когда-то отрабатывал. Так ведь и называется: захват Незабудного... Ну, сейчас не о том речь. Извините, что в такой поздний час побеспокоил, но дело совершенно неотложное. И так мы уже с этим вопросом несколько задержались.

- Товарищ,- хрипло сказал Артем Иванович,- верьте слову, чести моей верьте!.. Ведь это же тогда как вы-шлоГ.. Вы, конечно, не поверите, но ведь это как получилось...

- Артем Иванович, я же сказал, что нам все известно. Мы давно все детали установили. Хотите, я вам сам вкратце изложу. Только давайте поспешим, а то время не ждет. Ну, если я в чем-нибудь ошибусь, вы меня уж извините и поправьте.

И гость рассказал, иногда с немного вопрошающей хитроватой усмешкой вглядываясь в лицо смущенного Артема, как все это произошло двенадцать лет назад с памятным кубком "Могила гладиатора".

В те дни Артем Незабудный оказался застигнутым военными событиями в одном из районов Северной Италии, маленьком городке виноградарей и рабочих газовой промышленности - Альфонсинэ, в нескольких десятках километров от Болоньи.

Гитлеровцы, оккупировавшие район, который был одним из самых неукротимых очагов итальянского Сопротивления, устроили в болонском цирке чем-ннонат французской борьбы. Спортивным страстям надлежало несколько приглушить иные, более грозные чувства, бушевавшие в округе. Так искусственными взрывами сбивают и гасят пламя газового пожара...

На арене цирка подвизался один из германских борцов, Зеп Гегенхаммер. Переезжая из города в город, он бросал одного за другим своих противников на обе лопатки. Но о нем ходила не только спортивная, а кое-какая и другая недобрая слава. Передавали, что он связан с гестапо, с отрядами карателей и сам в часы досуга ведет с пристрастием допросы арестованных, не стесняясь пускать в ход свою чудовищную силу.