Чаша бытия

З о б о в (один, на авансцене). Но тут я впервые засомневался. Мне не понравилась вся эта сцена и мы все в этой сцене. Мне не понравилось, главное, что мы как бы применили силу вместо закона. Еще вчера я был абсолютно уверен в нашей правоте, а тут пошли сомнения, вмешалось какое-то постороннее чувство. Может, я проявил в тот момент слабость и надо было действовать до конца по плану?.. Недавно прочитал заголовок в газете: «Чувства становятся убеждением». Плохо, когда чувство тянет в одну сторону, а разум — в другую… С этого вечера отношения с Мухиным резко ухудшились, он уже сам искал повода, чтобы пошуметь, опять стал учить нас жить и не стесняясь, к месту и не к месту кричал: «Я старик, я старый человек…»

В комнате  т р о е  р е б я т  и  М у х и н.

М у х и н. Никто вам этого не разрешит. И нечего крутить, понимаете. А под суд могут отдать!

М а к с ю т а. Тебя, что ли? Чего ты переживаешь больше всех?

М у х и н. А у меня года! Ты как думал? Хотите крепления поменять на меньший диаметр, а я молчи? Я тоже понимаю, хоть и в техникуме не учился. Я против закона не пойду! И тебе не дам.

З о б о в. Да брось пылить, Мухин, мы же обсуждаем проблему, размышляем вслух. Кто идет против инструкции, чего ты? Пока не договорюсь официально, ничего менять не буду, права не имею.

М у х и н. Никто тебе не разрешит такую вещь делать, нечего и спрашивать.

М а к с ю т а. Ну откуда ты знаешь, откуда тебе известно?

М у х и н. Знаю. Пожил — знаю!

З о б о в. Вот, честное слово. «Пожил — знаю». Да я уже все рассчитал! По-научному, понял? У нас инициатива должна быть или как ты думаешь? Что мы — роботы? Рассчитал — и выходит, можно заменить двадцать два миллиметра на другой диаметр. Попадется еще такой кран — опять с ним мыкаться?

М у х и н. И помыкаешься, а ты как думал? Деньги зря не платят.

А н т и п о в. У него на все свои мерки.

З о б о в. Старые — они все консервативные, с ними каши не сваришь.

М у х и н. А ты кашу, кашу-то варил? Ложку каши кому-нибудь подал? (Отходит в сторону.)

З о б о в. Ну вот, пожалуйста, он еще и обижается. Прямо не знаю, что с ним делать.

М у х и н. Уволить!

З о б о в. Да это-то легче всего.

М у х и н  уходит.

А н т и п о в. Народный контроль, елки-палки, кумир тети Зины.

З о б о в. Упрямый и малообразованный. Ладно, ребята, пойдем поднимать секцию.

А н т и п о в. Главное, никто и не собирался нарушать.

М а к с ю т а. Вчера к Лешке пришла Татьяна, а этот сел в угол и вот смотрит на нее, смотрит. Нашелся родственник. Танька посидела, встала да пошла.

З о б о в. Сиротки вы мои. Но дело, по-моему, идет к развязке.

Затемнение.

З о б о в (один, на авансцене). Я не ожидал, что развязка произойдет именно таким образом. Акимыч все-таки был человеком неожиданным…

Воскресное утро. В комнате  М а к с ю т а — он бреется электробритвой и одновременно разглядывает картинки в журнале «Огонек» — и  З о б о в — сидит за столом, просматривает деловые бумаги.

З о б о в. Слушай, Николай.

М а к с ю т а. Мм?

З о б о в. Не помнишь? Мы во вторник брали автокран у комбината?

М а к с ю т а. Скажу точно — четырнадцатого, то есть в понедельник. «Что-то с памятью моей стало»?

З о б о в. Старею.

Смеются.

Ну что, на пляж?

М а к с ю т а. А может, в лес? Я видел — мужик грибы тащил. Катька из ресторана поджарит.

З о б о в. Да откуда грибы? Лето же.

М а к с ю т а. Колосники. Вот такие грибы! А вечером соберемся. Альфреда звать?

З о б о в. Да не пойму… Вроде не совсем удобно.

М а к с ю т а. Комплексуешь, начальник?

З о б о в. Забочусь о нашем моральном облике, Николаша.

М а к с ю т а. А у нас все по закону. Могу доказать.

З о б о в. Да это можно, доказать все можно.

М а к с ю т а. Я тут с таксистом разговорился. Он рассказал, как случайно сбил пьяного. В таком деле, говорит, главное — не подходить к жертве. Если проявишь гуманизм, значит, виноват!

З о б о в. Вывод?

М а к с ю т а. Если сбил по закону — совесть ни при чем.

З о б о в. Я думал, у совести свои законы.

М а к с ю т а. Это что, «мальчики кровавые в глазах»?

З о б о в. Хотя бы.

М а к с ю т а. Что-то сомневаюсь. Так недолго и в загробную жизнь поверить.

Появляется  А н т и п о в, несет сумку с продуктами.

А н т и п о в. Надо дежурство по завтраку в выходной считать за два.

З о б о в. Да ладно тебе. Чего принес?

А н т и п о в. Сырки, молоко и суп-письмо. Десять пакетов. Суп рыбный.

М а к с ю т а. Я тебе сказал, пусть сходит Платон Каратаев. Ему все равно, где с бабами трепаться — в магазине или тут с тетей Зиной.

А н т и п о в. Знаешь, я так не умею.

М а к с ю т а (присвистнув). Да что это с вами, голуби? Значит, он остается? Слушай, Зобов, в чем дело?

Вошел с чайником в руках  М у х и н.