Час зверя

Выпрямился. Открыл глаза, стараясь не встречаться взглядом с детективом. Оглядел захламленные столы, безглазые окна. Физически ему полегчало. Рвота пошла на пользу, прочистила все внутренности. Кто-то из полицейских угостил кофе с булочкой. Ему удалось проглотить пару кусков, пока отрубленная голова не замаячила вновь перед его взором. «Посмотри, что они сделали со мной, Оливер! Господи Иисусе!»

Тем не менее похмельный туман окончательно рассеялся — и на том спасибо. С другой стороны, его задержали по подозрению в убийстве. В жизни всегда так, плюсы уравновешивают минусы — и наоборот.

— Этот дом, коттедж, принадлежит не вам, — тихо продолжал Муллиген.

Перкинс, надув щеки, медленно испустил вздох.

— Нет. Это дом моей бабушки.

— Ее имя?

— Мэри Фланаган.

Близорукий детектив вновь замигал. С его очков брызнули блики флюоресцентного света.

— Неплохой дом, — прокомментировал он.

— Угу.

— И все же она переехала.

— Она пытается продать коттедж.

— У вас есть ключ от него.

— Верно.

— У нее тоже есть ключ.

— Разумеется.

— И больше ни у кого.

Перкинс заколебался. Инстинкт защитника властно повелевал солгать. Однако маленький лысеющий человечек в куртке военного образца неумолимо мигал, глядя ему в лицо, и Перкинс догадался, что ложь его не спасет.

— У брата тоже есть ключ, — откликнулся он, — у моего брата Захари.

Муллиген, наклонив голову, едва заметно кивнул.

— У вашего брата Захари.

— Да. У всех членов семьи. У каждого из нас есть ключ. Черт побери, он есть и у маклера. В дом мог зайти кто угодно.

— Вы пришли туда сегодня утром.

— Да.

— Потому что вы…

Перкинс вновь помедлил с ответом, и вновь Муллиген стоял над ним, вроде бы ко всему безразличный, глубоко засунув руки в карманы защитной куртки, кроткое детское личико безмятежно. «Какого черта он не снимает куртку даже в комнате?» — раздраженно подумал Перкинс.

— Потому что я искал Заха, — довершил он начатую Муллигеном фразу.

— Вашего брата?

— Да.

— Он исчез.

— Нет! — Дерьмо! — Вовсе нет. Просто… я просто не знал, куда он подевался, — неуклюже закончил Оливер.

— В коттедже его не было.

— Совершенно верно.

— Никого — только та девушка наверху.

Перкинс покачал головой. Его уже тошнило. Если этому маленькому мерзавцу нужен ответ, пусть сперва задаст вразумительный вопрос.

Детектив замигал и посмотрел на Перкинса сверху вниз. Перкинс, оскалившись, выдержал его взгляд. Подготовился выдержать и очередную паузу.

— У покойницы ключа не было, — внезапно произнес Муллиген своим высоким пищащим голосом.

— Почем я знаю.

— Верно. Вы не знакомы с ней.

— Я вам уже говорил.

— Точно. Однако возле нее нашли вашу книгу.

Глаза Перкинса сверкнули.

— Возле нее лежала моя книга?

— И вы не можете объяснить, как она там оказалась.

— Может, поклонница. Чего еще ждать от девушки, которая сует голову в унитаз. — Едва произнеся эти слова, Перкинс вновь почувствовал дурноту. Даже недвижное лицо полицейского слегка дрогнуло, губы скривились от неприязни к поэту. — Послушайте, я уже говорил вам, — тихо продолжал Перкинс, — я не знаю эту девушку. Никогда ее не видел и понятия не имею, откуда взялась книга.

Последовала очередная хорошо рассчитанная пауза. Как это Муллиген может стоять вот так: руки в карманах, безмятежное лицо, ни одного лишнего движения. Сам Перкинс так пристально смотрел на него, так ждал его слов, словно все зависело лишь от этого коротышки в хаки. Светло-зеленые стены, белый оцарапанный линолеум на полу, покинутые, загроможденные бумагами столы — все лишилось значения, все лишь декорации для детектива Муллигена. Перкинс стиснул зубы, на скулах заходили желваки.

— Расскажите, что вы делали прошлой ночью, мистер Перкинс, — вежливо обратился к нему Муллиген.

— Выступал со стихами в кафе.

— Вы там завсегдатай.

— Да. Пришел домой около часу ночи. Привел с собой девочку.

— Ее имя…

— Не помню. Милли. Я не помню ее фамилию. Можно узнать. Может, Молли.

— Милли-Молли.

— Нет, я имею в виду — ее звали Молли. Минди, наверное.

— Молли Минди.

— А, не важно. Надо спросить в кафе.

Муллиген чуть заметно выпятил подбородок.

— Вы там всех знаете, — проворчал он. — В этом кафе. Вы знаете, кто присутствовал на вашем вечере.

— Конечно. Разумеется. Почти всех. Кроме этой Молли. Ну… знаете, как это бывает.

— Вашего брата там не было.

— Заха? Не было.

— Бабушки тоже.

— Бабушке хорошо за восемьдесят. Больное сердце. Она из дома-то не выходит. Оставьте ее в покое, ясно?

— А как насчет Тиффани Бернштейн?

Вопрос прозвучал чересчур неожиданно. Перкинсу показалось, что его крепко лягнули в живот. Он почувствовал, как резко побелело его лицо. Волосок,он слишком хорошо помнил серебряный волосок на постели.

— Что вам известно о Тиффани? — негромко уточнил он.

— Она — подружка вашего брата.

— Откуда вы знаете? Что происходит, наконец?

— Когда вы в последний раз видели Тиффани, мистер Перкинс?

Перкинс сглотнул. Вновь взбунтовалась кислота в желудке.

— В пятницу. Да, в пятницу. А что?

— Ваш брат был вместе с ней.

— Да, да, конечно. Но…

— Ваш брат работает фотографом в журнале.