Выпрямился. Открыл глаза, стараясь не встречаться взглядом с детективом. Оглядел захламленные столы, безглазые окна. Физически ему полегчало. Рвота пошла на пользу, прочистила все внутренности. Кто-то из полицейских угостил кофе с булочкой. Ему удалось проглотить пару кусков, пока отрубленная голова не замаячила вновь перед его взором.
Тем не менее похмельный туман окончательно рассеялся — и на том спасибо. С другой стороны, его задержали по подозрению в убийстве. В жизни всегда так, плюсы уравновешивают минусы — и наоборот.
— Этот дом, коттедж, принадлежит не вам, — тихо продолжал Муллиген.
Перкинс, надув щеки, медленно испустил вздох.
— Нет. Это дом моей бабушки.
— Ее имя?
— Мэри Фланаган.
Близорукий детектив вновь замигал. С его очков брызнули блики флюоресцентного света.
— Неплохой дом, — прокомментировал он.
— Угу.
— И все же она переехала.
— Она пытается продать коттедж.
— У вас есть ключ от него.
— Верно.
— У нее тоже есть ключ.
— Разумеется.
— И больше ни у кого.
Перкинс заколебался. Инстинкт защитника властно повелевал солгать. Однако маленький лысеющий человечек в куртке военного образца неумолимо мигал, глядя ему в лицо, и Перкинс догадался, что ложь его не спасет.
— У брата тоже есть ключ, — откликнулся он, — у моего брата Захари.
Муллиген, наклонив голову, едва заметно кивнул.
— У вашего брата Захари.
— Да. У всех членов семьи. У каждого из нас есть ключ. Черт побери, он есть и у маклера. В дом мог зайти кто угодно.
— Вы пришли туда сегодня утром.
— Да.
— Потому что вы…
Перкинс вновь помедлил с ответом, и вновь Муллиген стоял над ним, вроде бы ко всему безразличный, глубоко засунув руки в карманы защитной куртки, кроткое детское личико безмятежно. «Какого черта он не снимает куртку даже в комнате?» — раздраженно подумал Перкинс.
— Потому что я искал Заха, — довершил он начатую Муллигеном фразу.
— Вашего брата?
— Да.
— Он исчез.
— Нет! — Дерьмо! — Вовсе нет. Просто… я просто не знал, куда он подевался, — неуклюже закончил Оливер.
— В коттедже его не было.
— Совершенно верно.
— Никого — только та девушка наверху.
Перкинс покачал головой. Его уже тошнило. Если этому маленькому мерзавцу нужен ответ, пусть сперва задаст вразумительный вопрос.
Детектив замигал и посмотрел на Перкинса сверху вниз. Перкинс, оскалившись, выдержал его взгляд. Подготовился выдержать и очередную паузу.
— У покойницы ключа не было, — внезапно произнес Муллиген своим высоким пищащим голосом.
— Почем я знаю.
— Верно. Вы не знакомы с ней.
— Я вам уже говорил.
— Точно. Однако возле нее нашли вашу книгу.
Глаза Перкинса сверкнули.
— Возле нее лежала моя книга?
— И вы не можете объяснить, как она там оказалась.
— Может, поклонница. Чего еще ждать от девушки, которая сует голову в унитаз. — Едва произнеся эти слова, Перкинс вновь почувствовал дурноту. Даже недвижное лицо полицейского слегка дрогнуло, губы скривились от неприязни к поэту. — Послушайте, я уже говорил вам, — тихо продолжал Перкинс, — я не знаю эту девушку. Никогда ее не видел и понятия не имею, откуда взялась книга.
Последовала очередная хорошо рассчитанная пауза. Как это Муллиген может стоять вот так: руки в карманах, безмятежное лицо, ни одного лишнего движения. Сам Перкинс так пристально смотрел на него, так ждал его слов, словно все зависело лишь от этого коротышки в хаки. Светло-зеленые стены, белый оцарапанный линолеум на полу, покинутые, загроможденные бумагами столы — все лишилось значения, все лишь декорации для детектива Муллигена. Перкинс стиснул зубы, на скулах заходили желваки.
— Расскажите, что вы делали прошлой ночью, мистер Перкинс, — вежливо обратился к нему Муллиген.
— Выступал со стихами в кафе.
— Вы там завсегдатай.
— Да. Пришел домой около часу ночи. Привел с собой девочку.
— Ее имя…
— Не помню. Милли. Я не помню ее фамилию. Можно узнать. Может, Молли.
— Милли-Молли.
— Нет, я имею в виду — ее звали Молли. Минди, наверное.
— Молли Минди.
— А, не важно. Надо спросить в кафе.
Муллиген чуть заметно выпятил подбородок.
— Вы там всех знаете, — проворчал он. — В этом кафе. Вы знаете, кто присутствовал на вашем вечере.
— Конечно. Разумеется. Почти всех. Кроме этой Молли. Ну… знаете, как это бывает.
— Вашего брата там не было.
— Заха? Не было.
— Бабушки тоже.
— Бабушке хорошо за восемьдесят. Больное сердце. Она из дома-то не выходит. Оставьте ее в покое, ясно?
— А как насчет Тиффани Бернштейн?
Вопрос прозвучал чересчур неожиданно. Перкинсу показалось, что его крепко лягнули в живот. Он почувствовал, как резко побелело его лицо.
— Что вам известно о Тиффани? — негромко уточнил он.
— Она — подружка вашего брата.
— Откуда вы знаете? Что происходит, наконец?
— Когда вы в последний раз видели Тиффани, мистер Перкинс?
Перкинс сглотнул. Вновь взбунтовалась кислота в желудке.
— В пятницу. Да, в пятницу. А что?
— Ваш брат был вместе с ней.
— Да, да, конечно. Но…
— Ваш брат работает фотографом в журнале.