Час ворона

Вот бы узнать, когда и на чем он съехал? Давно у него крыша протекла и с какой скоростью прогрессирует протечка?.. Черт меня бери, а вдруг первым толчком к болезни, семечком, давшим буйные всходы через много лет, послужил тот стародавний эпизод в спортивном зале Дома культуры далекого северного городка, обозначенного мелкой точкой на крупномасштабной карте? Что же тогда получается? Выходит, мы, все пятеро, сами виноваты в том, что уже произошло, происходит сейчас и что еще будет происходить!.. Тем, кому посчастливится пережить... Сереге и, похоже. Толику не посчастливилось...

— Ну так как? Станислав Сергеевич? Согласны на предложенный вариант спарринга? Отвечайте!

— Согласен, — ответил я твердо, мечтая поскорее оказаться в коридоре, ведущем к месту ристалища, как можно скорее очутиться рядом с окошком над копной сена. В конечном итоге лучше сломать себе шею в прыжке, чем оставаться игрушкой в руках сумасшедшего!

— Раз вы так решили, будьте любезны поскучать полчасика в этом кабинете. А я, с вашего позволения, отправлюсь отобедать. Любовь Игнатьевна давно ждет меня к столу. Сначала хлеба, после — зрелищ, сообразно наказам древних римлян. Трое моих людей и собачка составят вам компанию. Откушав, мы за вами зайдем.

Он встал из-за стола, а у меня засосало под ложечкой. Так, кажется, принято говорить — «засосало под ложечкой», когда хочешь выразить словами невыразимое ощущение, что вот-вот через секунду рухнут все планы, мечты и чаяния, если мгновенно не удастся придумать выход из безвыходного положения.

«Мы за вами зайдем» — означает, что после обеда сволочь со шрамом и его сучка явятся в сопровождении толпы телохранителей. Он понимает, гад, терять мне нечего, после перспектив, им же обещанных, терять совсем нечего. По его больной логике, я вполне могу попытаться героически погибнуть, напав на того, кого все здесь призваны защищать. На него или его суку. Одной собачкой впредь не ограничится. Притащится с кучей охраны. Боится. Мужики слева и справа от меня напряглись, и собаковод Игорь, слышу, шагнул от дверей, дабы быть поближе к моему затылку. Напряжение хозяина передалось слугам. Даже Альфа глухо зарычала. Через полчаса меня поведут по коридору в окружении целой толпы, как боксера профи на бой за чемпионский пояс. Через полчаса о прыжке в окошко можно и не мечтать!

— Простите... — Я заставил свой голос дрогнуть.

— Желаете отказаться? — Человек со шрамом стер с обезображенного лица улыбку, стал необычно серьезен. — Поздно, дорогуша. Назвался груздем — полезай в кузов!

— Не-ет... — Я старался, как мог, изображать смятение, хотя бы ради того, чтобы скрыть переполнявшие меня ярость и злость. — Простите, можно мне размяться?

— Размяться? — Он удивился. Очень удивился.

— Да, размяться, — сказал я твердо, разыгрывая роль героя, решившего броситься под танк с гранатой. — Пока вы будете обедать, я бы хотел размяться перед боем. И еще одна просьба, не могли бы вы распорядиться принести в зал чего-нибудь попить? Жарко, потею.

— Неужели надеетесь одолеть китайского Мастера? — Его удивление сменилось надоевшей слащавой улыбкой. — Или по-прежнему блефуете?

— А если одолею? Отпустите? — Я позволил себе улыбнуться, боясь, что он заметит в моей улыбке оскал.

— Как обещал! — Он кивнул. Он ничего не заметил.

— И на старуху бывает проруха. Всякий Мастер не застрахован от ошибок и нелепых случайностей. Все под богом ходим, и китайцы в том числе.

— Не смею вам возражать, Станислав Сергеевич. — Он снова стал серьезен. — Что ж. Вы меня радуете. Обещаете незабываемое зрелище. Случится так, что вам повезет, я сдержу слово. Обещаю. Клянусь... своим шрамом!.. Игорь, ребятки! Отведите его в залу, и пусть тренируется. Глаз с него не сводить и Альфу спустить с поводка только в крайнем случае, ах-ха-ха...

Он рассмеялся. Серьезности как не бывало. Этот человек умел манипулировать собственным настроением с легкостью профессионального мима. Или это его болезнь им манипулировала? Не берусь судить...

Сразу все засуетились. Игорь перехватил Альфу за ошейник. Двое конвоиров стиснули меня с боков и вывели из кабинета под охраной овчарки. Последним вышел человек со шрамом и легкой, летящей походкой побежал вниз по лестнице, находившейся рядом, насвистывая мелодию песенки, по которой я делал видеоклип.

— Давай топай, башкой не крути! — прикрикнул мужик с шокером. Я повернул голову. До этого я смотрел в спину спешащему на обед сумасшедшему, специально замешкавшись в начале коридора, дабы дождаться повелительного толчка.

— Топай, давай! — Меня толкнули в плечо, и я послушно пошел. Оба конвоира шагали сзади. Еще дальше цокала коготками по полу овчарка.