Час ворона

Поехали. Машина, в которой сидел я, первой развернулась багажником к райцентру и понеслась по шоссе, иномарка номер два пристроилась сзади. Едва тронулись, Антон взялся за телефон, за отобранную у меня трубку мобильника. Номер Антон набрал почти не глядя, прижал трубку к щеке и, дождавшись соединения с абонентом, заговорил вежливо:

– Все в порядке, Станислав Сергеевич с нами, у него ушиб колена и вывих плеча, но мы ни при чем. Он объясняет травмы тем, что неудачно упал сегодня утром... Нет, ничего подозрительного, дорога чистая... Да, проверили... Хорошо, передаю ему трубку. – Антон протянул мне мобильник и настоятельно попросил: – Возьми трубку. Сам с тобой поговорить желает.

Еще один плюс от наручников скованных перед грудью, а не за спиной: можно взять телефонную трубку самому, вместо того чтобы прижиматься лицом к переговорному устройству в чужой, вонючей лапе.

– Алло.

– Станислав Сергеевич?

– Здравствуйте, давно не слышал вас.

– И не видели давненько! Соскучились? Ах-ха-ха-ха... – обрадовался возможности начать беседу неуклюжей потугой на шутку Михаил Александрович Агиевский. – Но не расстраивайтесь, Станислав Сергеевич. Скоро увидимся, теперь уже скоро. Выгляните, пожалуйста, в окошко, мимо чего вы сейчас проезжаете?

– Мимо леса.

– Лес с левой стороны дороги, а с правой?

– С правой стороны поле... Нет, вру. Уже лес, только что начался. Скоро доедем до левого поворота в сторону вашей дачки. Вы приглашали меня на обед. Не обманите? Покормите гостя?

– Вы удивительно спокойны, Станислав Сергеевич.

– А к чему нервничать раньше времени?

– Хотите, угадаю причину вашего спокойствия?

– Не получится.

– А я все же попробую! Как только мне сообщили, что вы, Станислав Сергеич, убежали, взяв в заложницы Любовь Игнатьевну, я в первую очередь связался с подмосковными милиционерами, организовал облаву, учредил крупную премию сотрудникам, которые выкажут рвение и сообразительность, затем распорядился разыскать в Москве вашего знакомца капитана Верховского. Любовь Игнатьевна была обнаружена и спасена, а Виктора Верховского так и не нашли. У капитана Верховского сегодня выходной, и ни дома, ни на работе его нет. Я не знаю повадок и привычек товарища Верховского, вам же, как мне кажется, знакомы те места, где капитан Виктор коротает досуг. Смею утверждать – вы встретились с милиционером Верховским, пока шли поиски Любови Игнатьевны. Требуя выкуп, вы попросту морочили мне голову, а сами спрятали заложницу и бросились просить помощи у знакомого и понятливого мента. А где еще, у кого вам искать сочувствия?

– У бандитов, – перебил я Агиевского нагло.

– Ах-ха-ха-ха... Рассмешили, Станислав Сергеевич, потешили! Люди искусства интересны в общении, и, конечно, у вас есть знакомые бандиты, но, Станислав Сергеевич, вы, к сожалению, не всемирно известный кинорежиссер, вы – мелочь пузатая, и ваши корчащие из себя бандитов криминальные приятели – тоже мелочь. За те несколько часов, что прошли между нашими двумя телефонными разговорами, между первой беседой, когда вы потребовали выкуп, и второй, когда я пригласил вас к обеду, за те жалкие часы вам бы ни за что не удалось выйти на кого бы то ни было круче бригадира наперсточников!

Вообще-то Миша Агиевский был абсолютно прав. Не ошибись Большой Папа в свое время, переключая телевизионные каналы, фиг бы меня до него допустили. Мой номер – шестой. Сей очевидный факт Большой Папа объяснил еще проще и доходчивей, чем это сейчас делает господин Агиевский.

– Вы слушаете, Станислав Сергеевич? Алло-о! Откликнитесь!

– Да, я вас слушаю.

– Посмотрите еще разик, пожалуйста, за окошко. Далеко ли до левого поворота к дачам?

Я вытянул шею. Впереди, метрах в двухстах, торчал указатель левого поворота. Машина ехала быстро, и дорожный знак подле развилки стремительно приближался. Я удивился – шофер не озаботился сбросить скорость перед поворотом. Еще больше я удивился, когда машина промчалась мимо дорожного указателя. Шофер и не думал сворачивать в сторону дачного поселка, гнал автомобиль, как и прежде, вперед по основной трассе.

– Алло-о! Станислав Сергеевич! Что же вы молчите? Свернули к дачам?

– Нет, проехали мимо.

– Озадачены, Станислав Сергеевич?

– Да, более чем.

– Раздосадованы?

– С чего бы мне досадовать?

– Бросьте, Станислав Сергеевич! Конечно же, раздосадованы! Опять вы проиграли, а я выиграл! Я снова вас перехитрил! Вы приехали один, без «хвостов», но вы объяснили товарищу Верховскому, где находится моя дача, и надеялись на его помощь, я угадал? Ну же, угадал?

Я промолчал. Миша Агиевский расценил молчание как знак согласия и продолжил трепаться: