Час волка

Он перестал крутить педали и повел велосипед за руль через рас– трескавшуюся мостовую. Боковым зрением увидел слева вспышку огня. Кто-то, стоя в дверях, подносил к сигарете зажженную спичку. Спичка погасла, показалась струйка дыма. Мяу, подумал Майкл. Он продолжал идти, опустив голову, и справа увидел приближавшийся переулок. Он на– правил велосипед в его сторону, свернул в него, проехал на велосипеде футов двадцать и остановился. Он прислонил «Пежо» к стене из серого кирпича и пошел назад по переулку до въезда в него с Рю Тоба, потом, присев на корточки за несколькими мусорными бачками, стал всматри– ваться через улицу в тот дверной проем, где стоял человек из гестапо, куривший сигарету. Крошечная красная точка вспыхивала и угасала в но– чи. Майкл видел мужчину, одетого в темный плащ и шляпу, силуэт кото– рого рисовался слабым голубым мерцанием. Медленно протянулись семь или восемь минут. Внимание Майкла привлекла полоска света, и он гля– нул в окно на третьем этаже. Кто-то отодвинул черную занавеску дюйма на два-три; занавеска была отодвинута только на несколько секунд, по– том опять вернулась на место, и свет исчез.

Майкл сообразил, что несколько людей гестапо держали квартиру Адама под наблюдением круглые сутки. С этого наблюдательного поста на третьем этаже они просматривали насквозь всю Рю Тоба и могли ви– деть каждого входящего или выходящего из дома Адама. Они наверное имели также в квартире Адама подслушивающие устройства, и все его те– лефонные разговоры записывались. Итак, связной должен передать запи– ску Адаму где-то на его пути на работу; но как это возможно, если ге– стапо ходит за ним по пятам?

Майкл привстал и попятился обратно в переулок, по-прежнему на– блюдая за курившим сигарету. Человек его не видел; его взгляд проха– живался взад и вперед вдоль улицы с рассеянной, даже скучающей бди– тельностью. Майкл сделал еще два шага назад и тут почуял ~его~.

Пот от испуга.

Позади него кто-то был. Кто-то очень тихий, но Майкл расслышал слабое хриплое дыхание.

И вдруг лезвие ножа ткнулось ему в позвоночник.

– Отдавай деньги,– сказал мужской голос по-французски с сильным немецким акцентом.

Вор, подумал Майкл. Подстерегающий по темным углам. У него не было кошелька, чтобы уступить, а при любой драке мусорные бачки обя– зательно загремят и вызовут интерес у людей гестапо. Он решил, как надо действовать, в течение секунды. Он встал в полный рост и сказал по-немецки: – Хочешь умереть?

Наступила пауза. Затем:

– Я сказал… отдавай…– Голос дрогнул. Вор был перепуган до смерти.

– Убери нож от моей спины,– сказал спокойно Майкл,– или через три секунды я тебя убью.

Прошла секунда. Другая. Майкл напрягся, готовый крутануться на– зад.

Нажим ножа на позвоночник исчез.

Он услышал, как вор побежал назад по переулку, в сторону Рю де ла Шин. Первой его мыслью было ему дать убежать, но тут в его мозгу сверкнула идея и стала раскаляться добела. Он повернулся и побежал за вором; этот человек бежал быстро, но недостаточно. Прежде чем вор до– бежал до Рю де ла Шин, Майкл нагнал его, ухватил за развевающийся грязный плащ и почти сбил с ног. Человек, во весь свой пять футов с двумя дюймами ростик, обернулся и с приглушенным проклятьем ударил ножом, не целясь. Кулак Майкла ударил по его запястью, выбил нож из его онемевших пальцев. Затем Майкл схватил человечка и ударил его о стену из серого кирпича.

Глаза у вора вылезли на лоб, светло-голубые под челкой грязно– бурых волос. Майкл схватил его за воротник, зажал ему ладонью рот и сдавил подбородок.

– Тихо,– прошептал он. Где-то за переулком противно вякнул кот и смылся в укрытие.– Не дергайся,– все еще по-немецки проговорил Майкл.– Тебя еще никуда не ведут. Я задам тебе несколько вопросов, и хочу, чтобы ты ответил на них честно. Понял?

Вор, испуганный и дрожащий, кивнул.

– Хорошо, сейчас я уберу руку, но если ты крикнешь, в одно мгно– вение сломаю тебе шею.

Он крепко встряхнул этого человека, для пущей убежденности, за– тем опустил руку. Вор издал слабый стон.

– Ты – немец? – спросил Майкл. Вор кивнул.– Дезертир? – Пауза, затем кивок.– Сколько времени ты в Париже?

– Шесть месяцев. Пожалуйста… отпустите меня. Я ведь не тронул вас, верно?

Ему удавалось скрываться в Париже, оккупированном немцами, шесть месяцев. Хороший знак, подумал Майкл.

– Не ной. Чем ты еще занимался, кроме попыток резать людей? Во– ровал хлеб на рынке, может овощи то тут, то там, пирог-другой с лот– ка?

– Да, да. Примерно так. Пожалуйста… Я не гожусь в солдаты. У меня слабые нервы. Пожалуйста, отпустите. Ладно?

– Нет. Ты карманничал?

– Немного. Когда приходилось.– Глаза вора сощурились.– Погодите– ка. А кто вы? Ведь не военная полиция. В чем ваша игра, а?

Майкл этот вопрос проигнорировал.

– Ты – хороший карманник?

Вор ухмыльнулся, блефуя умело. Под серостью и уличной грязью ему было наверно около сорока пяти. Немцы действительно скребли по сусе– кам, выискивая солдат.

– Я еще жив, разве нет? Теперь, вы-то кто, черт возьми? – В гла– зах его появилась мысль.– Ага, конечно. Подпольщик, да?

– Вопросы задаю я? Ты – нацист?