Час волка

Подошли Чесна и Лазарев; Лазарев ткнул лежавшего без сознания человека носком сапога в ребра. Когда тот тихо простонал, он пнул его так, чтобы он опять потерял сознание.

– Не убивайте меня! – молил человек на коленях.– Пожалуйста! Я же ничего никому не делал!

– Сиди тихо, иначе мы быстро сделаем тебя безголовым! – сказал Лазарев, прикладывая лезвие ножа к дрожащему кадыку человека.

– Если ему перерезать горло, то он не сможет отвечать на вопро– сы,– сказала русскому Чесна. Она приставила ко лбу солдата дуло свое– го автомата и щелкнула затвором. Глаза солдата округлились от ужаса.

– Я думаю, теперь он весь внимание.– Майкл оглядел заключенных, которые перестали работать и стояли в шоке от удивления и замешатель– ства.– Для чего предназначены эти ящики? – спросил он охранника.

– Не знаю.

– Лжешь, подонок! – Лазарев слегка надавил на нож, человек взвизгнул, струйка теплой крови потекла по его шее.

– Бомбы! Стофунтовые бомбы! Вот все, что я знаю.

– Их двадцать четыре? По бомбе в каждом ящике?

– Да! Да! Пожалуйста, не убивайте меня!

– Они должны быть упакованы для перевозки в том «Мессершмите», который стоит на поле?

Человек кивнул, воротник его формы краснел.

– Для перевозки, куда? – настаивал Майкл.

– Не знаю.– Еще нажим на лезвие. Человек захрипел.– Клянусь, я действительно не знаю.

Майкл ему поверил.

– Чем заряжены бомбы?

– Мощной взрывчаткой. Что еще может быть внутри бомбы?

– Нечего острить,– предупредила Чесна, голос у нее был четкий и деловой.– Только отвечай на вопросы.

– Этот дурак и сам не знает. Он всего лишь охранник.

Они посмотрели на говорившего. Это был тот самый тщедушный на вид заключенный с седыми волосами и в очках с проволочной оправой. Он подошел на несколько шагов ближе и заговорил на немецком языке с сильным венгерским акцентом.– Там будет некий вполне определенный газ вида. Вот что будет внутри бомб. Я здесь уже больше шести месяцев, и я видел, что он может делать.

– Я тоже видел,– сказал Майкл.– Он сжигает плоть.

Мужчина слабо улыбнулся, в его улыбке была горечь.– Сжигает плоть,– повторил он.– О, он делает гораздо больше, чем просто сжигает плоть, мой друг. Он заставляет плоть пожирать саму себя, как рак. Я это знаю. Мне пришлось сжечь несколько тел. В том числе тело моей же– ны.– Он моргнул, глаза его стали влажными.– Но она сейчас в более хо– рошем месте, чем это. Для меня каждый день, проведенный здесь – пыт– ка.– Он поглядел на молоток, который держал в руке, затем бросил его на бетонный пол и вытер руку о штанину.

– Где эти бомбы хранятся? – спросил его Майкл.

– Этого я не знаю. Где-то в глубине фабрики. Рядом с большой трубой есть белое строение. Другие говорят, что именно там получают газ.

– Другие? – спросила Чесна.– Сколько всего здесь заключенных?

– Восемьдесят четыре. Нет, нет, постойте.– Он задумался.– Две ночи назад умер Данилка. Восемьдесят три. Когда я только прибыл сюда, здесь было больше четырехсот, но…– Он пожал плечами, глаза его на– шли Майкла.– Вы прибыли спасать нас?

Майкл не знал, что ответить. Он решил, что лучше сказать прав– ду.– Нет.

– А,– кивнул заключенный.– Тогда, значит, из-за газа, верно? Вы здесь из-за него? Ну, это хорошо. Мы-то уже все равно мертвые. Если эта штука когда-нибудь выйдет отсюда, я с дрожью…

Что-то забарабанило в ворота из рифленой жести.

Сердце у Майкла дрогнуло, а Лазарев дернулся так, что лезвие еще глубже вышло в шею солдата. Чесна отвела ствол автомата ото лба сол– дата, оставив там, где он прижимался, белый кружок, и направила ору– жие в сторону ворот.

Снова что-то ударило по металлу. Приклад винтовки или полицей– ская дубинка,– подумал Майкл. Вслед за этим раздался голос: – Эй, Рейнхарт! Открывай!

Солдат прохрипел: – Это меня зовут.

– Нет, не его,– сказал седоволосый заключенный.– Его зовут Карс– лен. Рейнхарт – на полу.

– Рейнхарт! – кричал солдат снаружи.– Открывай, черт тебя побе– ри! Мы знаем, что эта красотка у тебя!

Женщина-заключенная, та самая, которую толкнули винтовкой, с бледным лицом, обрамленным черными волосами, как камея, взялась за молоток. Костяшки пальцев на рукоятке побелели.

– Ну, давай же, будь другом! – Это был другой голос.– Зачем ты утащил ее себе?

– Скажи им убираться прочь,– приказала Чесна. Глаза у нее были жесткие, но в голосе чувствовалось беспокойство.

– Нет,– сказал Майкл.– Они придут тем же путем, каким пришли мы. Вставай на ноги.– Карслен встал.– К воротам. Ну, шевелись.– Он пошел за нацистом, Чесна тоже. Майкл прижал ствол автомата к его позвоноч– нику.– Скажи им, чтобы подождали минуту.

– Подождите минуту,– крикнул Карслен.

– Ну, так-то лучше! – сказал один из людей снаружи.– Вы, своло– чи, думали, что сможете обмануть нас, да?

Ворота поднимались лебедкой, приводимой в действие маховиком. Майкл отступил в сторону.– Поднимай ворота, медленно.– Чесна уступила ему дорогу, Карслен подошел и стал вращать маховик. Ворота начали подниматься.