Час волка

Если я не сошел с ума, значит, Лебединская жива. Мало того, она, по всей видимости, в недавнем прошлом не попадала под колеса автомобиля. Отсюда вытекает, что она не попадала под колеса "шестерки", за рулем которой находилась Инга. Следовательно, Инга не сбивала Лебединскую. Точнее, она сбила не Лебединскую.

А кого?!!

Какой винегрет царил в моей голове, когда я подъехал к гостинице! Первой моей мыслью было намерение немедленно ехать в морг и убедить тамошний персонал в том, что кандидат исторических наук, заслуженный работник культура Александра Лебединская к ним не поступала по причине пребывания в состоянии жизни.

Стоп! – сказал я сам себе и невольно надавил на тормоз. А кто вообще первый сказал, что Инга сбила Лебединскую? Да я же сам и сказал, черт рогатый! Я же первый поднял панику, когда услышал от Инги про пирожковую, два часа пополудни и брючный костюм!

Я дернул себя за волосы. Убить тебя мало, Вацура! – угрожал я сам себе. За такие вещи утопить не жалко! Ни в чем не повинную женщину в покойницы записал! Стыдуха!!

Нет, в морг ехать не надо! – отбросил я в сторону первую бредовую идею. Хотя, конечно, когда-нибудь придется выяснить, кого же на самом деле сбила Инга. Кто та женщина, которая несколько дней назад, в два часа дня, проходила по пешеходному переходу на Вишневом проулке?

А была ли женщина?

А кровь! Вмятина!

А была ли вообще кровь?

Но было же в криминальной сводке сообщение о наезде!

Я заехал в гараж, вылез из машины и захлопнул дверь как Лебединская, не жалея сил. Вышел через торец во двор и столкнулся нос к носу с Бразом. Я не придал значения тому, что он был страшно бледен, а его глаза – неестественно светлы и блестели так, словно он поставил себе контактные линзы.

– Привет! – фамильярно приветствовал я его, взмахнув рукой. – Что нового на поприще киноискусства?

Его ответ на мой дежурный вопрос был мне не интересен, и я, не задержавшись, прошел мимо, но Браз вдруг схватил меня за руку и рывком повернул к себе.

Только тогда по его глазам я понял, что встреча с Лебединской – не последнее потрясение на сегодняшний день.

– Инга погибла, – глухим голосом произнес Браз.

35

Он провел ручкой по бланку, чертыхнулся и бросил ее на стол.

– Пальцы не шевелятся, – сказал Браз. – Давайте-ка вы, у вас нервы покрепче.

Я склонился над круглым столиком, взял новый бланк телеграммы.

– Вот адрес. – Браз придвинул ко мне смятый конверт. – Коктебель, Приморский бульвар, дом шесть. Арабову Н. Н. Не знаю, как его имя и отчество.

– Дальше, – сказал я.

Браз задумался.

– Никогда еще не отправлял такие телеграммы, – признался он. – "Срочно выезжайте, погибла дочь"… Нет, не то, это ужасно! У него не выдержит сердце!

– А что вы предлагаете? – нахмурился я.

– Надо как-то помягче.

– О гибели дочери мягко сказать невозможно. Это все равно, что мягко порезать человеку сердце.

– Ну пишите, как знаете! – начал нервничать Браз. – Пишите: "Выезжайте в Судак в связи со смертью Инги"… – Он поморщился и покачал головой: – Я постою на улице, мне, кажется, становится дурно.

Я сочинял скорбный текст, и еще не верил до конца, что пишу правду. Всего несколько часов назад, минувшей ночью, мы с Ингой сидели в ресторане, упивались шампанским, она была весела и беззаботна, строила планы на будущее, мечтала о новых ролях и вскользь упоминала о кинофестивале в Канне. Сейчас она лежала на прозекторском столе в морге, изуродованная до такой степени, что от ее былой красоты не осталось ничего, холодная, безразличная ко всему, навеки похоронившая в себе свои пороки, надежды и не сбывшиеся мечты.

Из путанного рассказа Браза мне стало известно, что Инга погибла сегодня утром, отказавшись от услуг каскадера. Трюк, который она выполняла, был относительно несложным. Дельтаплан с мотором завис над движущимся катером, Инга схватила фал с карабином, пристегнулась к страховочной обвязке, и дельтаплан поднял ее в воздух. Вот, собственно, и все, что должно было попасть в кадр. Затем Инга должна была отстегнуть карабин и с высоты десяти метров упасть в море.

Браз утверждал, что карабин был исправен и раскрывался очень легко. Как бы то ни было, но в воздухе с Ингой что-то случилось. Или ее охватила паника, или, что было более вероятным, она потеряла сознание.

Пилот заметил слишком поздно, что актриса продолжает висеть на фале. Чтобы не врезаться в скалы, он сделал глубокий вираж. Фал пошел по большой траектории и со страшной силой швырнул Ингу на камни. Уже изувеченная, мертвая, она продолжала висеть до тех пор, пока пилот не обрезал фал. Труп упал в море. Операторская группа, которая находилась на катере, с большим трудом смогла вытащить останки из-под воды.

Самое интересное заключалось в том, что Браз, как и я, ни на йоту не верил собственному объяснению случившегося.

* * *

Поговорить с Марковым по телефону было невозможно. Полчаса у него было занято, а когда, наконец, сигнал пробился, следователь, не дав мне рта раскрыть, сказал свои хриплым голосом: