Час волка

Руки Китти — большие и грубые — ловко управлялись с рулем; Майкл стоял рядом с ней, глядя вперед через мокрое от брызг стекло. Китти пила весь день, но, едва солнце стало клониться к закату, она отставила бутылку с водкой и умылась ледяной водой. Была половина третьего ночи на девятнадцатое мая; тремя часами раньше Китти вывела из гавани свой многострадальный бот. В рулевой рубке судна она была молчалива и угрюма, ничем более не напоминая хмельную женщину, встретившую их в Ускедале. Она была при деле.

Китти верно предсказала, что вечером семнадцатого мая поднимется ветер. Порывы ураганного ветра налетали с гор и завывали над Ускедалем до самого рассвета; но деревенские дома были выстроены с расчетом на капризы природы. Она не ошиблась и насчет тумана, который накрыл Ускедаль и залив, окутав все вокруг белым безмолвием. Майклу было совершенно непонятно, как ей удается вести судно в такой мгле, но он заметил, как время от времени Китти склоняет голову, словно прислушивается — конечно, не к рыбьему пению, а к звуку волн. Они говорили ей нечто такое, что было недоступно непосвященным. Время от времени Китти слегка меняла курс и делала это так осторожно, словно показывала дорогу ребенку.

И вдруг Китти ухватила Майкла за рукав парки и принялась указывать на что-то рукой. Он ничего не разглядел в тумане, но согласно кивнул. Она довольно хмыкнула и, отпустив его руку, принялась рулить в том же направлении.

Они еще не вышли из дока, когда произошел довольно странный случай. При загрузке бота Майкл столкнулся лицом к лицу с Китти, которая почему-то стала принюхиваться к его груди. Она понюхала его лицо и волосы, отступила назад и принялась пристально разглядывать его своими голубыми глазами. «Она почуяла во мне волка», — подумал Майкл. Китти заговорила с Гурксом, и он перевел:

— Она спрашивает, откуда ты.

— Я родился в России, — ответил Михаил.

Она снова сказала что-то Гурксу, указывая при этом на Лазаря. Гуркс объяснил:

— Вот от него воняет как от русского. А у тебя запах норвежца.

— Я принимаю это как комплимент, — ответил Майкл.

Китти подошла совсем близко, все так же пристально глядя ему в глаза. Майкл выдержал этот взгляд. Тогда она снова заговорила, на этот раз шепотом.

— Китти говорит, что ты не такой, как все, — перевел Гуркс. — Ты человек судьбы. Это большая похвала.

— Скажи ей спасибо.

Гуркс сказал. Китти кивнула и ушла в рулевую рубку.

Человек судьбы, думал Майкл, стоя рядом с ней, в то время как Китти вела бот сквозь туман. Он надеялся, что судьба его — так же как судьбы Чесны и Лазаря — не сведется к могиле на камнях холодной Скарпы. Гуркс остался в Ускедале, после того как его грузовое судно торпедировала немецкая подлодка, и с тех пор он не выходил в море. Лазарь тоже не был морским волком, но, на их счастье, море было спокойным и бот не качало; все же Лазарю пару раз пришлось перегнуться через борт. Возможно, виной тому были нервы, а может быть, и тяжелый запах рыбы, пропитавший судно.

В рулевую рубку вошла Чесна; она накинула на голову капюшон парки, и на руках у нее были черные шерстяные перчатки. Китти продолжала вести бот в направлении, известном лишь ей одной. Чесна протянула Майклу термос с горячим кофе.

— Как Лазарь? — спросил Майкл.

— Пришел в себя, — ответила она. Лазарь оставался внизу, в маленькой каюте, которая была еще меньше, чем их конура в Фалькенхаузене. Чесна пыталась что-то разглядеть в тумане. — Где мы?

— Понятия не имею. Но вот Китти, похоже, знает, и это самое главное. — Он вернул термос Чесне.

Китти повернула руль на несколько градусов вправо, а затем протянула руку к заляпанному смазкой рычагу и выключила двигатели.

— Иди, — сказала ему Китти, указывая куда-то вперед. Очевидно, она хотела, чтобы Майкл последил за чем-то.

Достав фонарь из тронутого ржавчиной железного рундука, он вышел из рубки. Чесна последовала за ним.

Стоя на носу бота, Майкл светил фонарем. В луче света поднимались выхваченные из темноты клубы густого тумана. Бот дрейфовал, волны разбивались о борта. На палубе послышались шаги.

— Эй! — беспокойно окликнул его Лазарь. — Что с мотором? Мы уже тонем?

— Тихо, — сказал Майкл.

Лазарь пробирался к нему, перебирая руками по ржавому железному ограждению. Майкл медленно водил лучом фонаря справа налево и слева направо.

— Ты чего высматриваешь? — шепотом спросил Лазарь. — Землю?

Майкл покачал головой, он и сам ничего не знал. И тут луч фонаря осветил какой-то непонятный предмет, покачивающийся на волнах справа по борту. Издали это очень напоминало прогнившие и заросшие зеленой грибковой плесенью останки плавучего дока. Китти тоже увидела его и развернула в ту сторону нос бота.

В следующий момент они получили возможность рассмотреть плавучий предмет получше, может быть, даже отчетливее, чем бы им этого хотелось.

К торчащему над водой столбу прогнившими веревками был привязан скелет. На черепе сохранились лоскуты кожи с прядями седых волос. На шею скелета была наброшена петля из толстой проволоки, на железной табличке — потускневшая надпись по-немецки: «ВНИМАНИЕ! ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН!»