Час волка

Принесли ведро с кашей, а значит, пошел уже десятый день, как Майкл находился в плену. Трупный смрад был невыносим, охранников одолевали позывы к рвоте, и они спешили поскорее захлопнуть дверь конуры. Какое-то время спустя сквозь полудрему Майкл услышал, как отодвигается железный засов. Дверь в коридор снова открылась, там стояли двое солдат с винтовками.

— Вынести мертвых, — сказал один из них, зажимая рот и нос носовым платком.

Лазарь и двое других заключенных не двинулись с места, будто желая увидеть, подчинится ли Майкл. В открытую дверь конуры заглянул третий человек, направивший в лицо Майклу луч фонарика.

— Поживее! — приказал Бауман. — Я не намерен возиться с вами всю ночь.

Голос Баумана звучал неестественно. Что же все-таки происходит? Бауман выхватил из кобуры «люгер» и направил его дуло в камеру.

— Я не собираюсь повторять. Выметайтесь отсюда!

Майкл и Лазарь ухватили костлявое тело Метцгера и выволокли его из конуры. Датчанин и немец вытащили второй труп. Поднимаясь на ноги, Майкл чувствовал, как скрипят у него колени, а датчанин поначалу и вовсе не мог стоять и повалился на каменный пол, поднявшись лишь после того, как на него нацелилось дуло винтовки.

— Вот так, — сказал Бауман. — А теперь марш вперед!

Они понесли трупы по коридору.

— Стоять! — приказал Бауман, когда они оказались перед железной дверью. Один из охранников открыл засов и широко распахнул дверь.

Майкл знал, что этот момент он запомнит на всю жизнь, сколько бы времени ни было ему отпущено судьбой на этом свете. Через открытую дверь на него пахнуло свежим, прохладным воздухом; возможно, тут и пахло горелой человечиной, но после застоявшейся вони тесной конуры он казался благоуханным. В лагере было тихо, в небе мерцали полуночные звезды. У обочины стоял грузовик, и Бауман направил пленных с их ношей в ту сторону.

— Грузите! — приказал он, голос его был по-прежнему напряжен. — Быстро!

В кузове машины лежало около дюжины обнаженных тел — и мужчины, и женщины. Отличить их было трудно — все головы обриты, а иссохшие груди женщин были совершенно плоские. Над грузовиком кружились полчища мух.

— Пошевеливайтесь! — приказал Бауман, подталкивая Майкла вперед.

И тут Бауман вдруг развернулся — это было то самое изящное движение, которое он уже сотни раз мысленно представлял себе, готовясь к этому моменту. В левую ладонь скользнул спрятанный в рукаве нож, и, шагнув к ближайшему солдату, он всадил ему лезвие в сердце. Конвоир вскрикнул и повалился навзничь, обливаясь кровью. Второй успел лишь изумленно выдохнуть:

— Что, черт возь…

Бауман ткнул его ножом в живот, потом вытащил нож и снова засадил по самую рукоятку. Первый охранник корчился на земле, стараясь подняться на колени и вытащить из кобуры пистолет. Майкл бросил тело Метцгера и ухватил конвоира за запястье, когда пистолет уже был у того в руке. Он ударил охранника кулаком в лицо, но палец немца дрогнул на спусковом крючке, и раздался выстрел, в тишине показавшийся на редкость громким. Майкл снова изо всех сил ударил солдата и, когда тот повалился на землю, выхватил у него пистолет.

— Помогите! На помощь, кто-нибудь! — закричал сцепившийся с Бауманом конвоир.

Бауман сунул ему дуло пистолета в разинутый рот и выстрелил. Солдат опрокинулся на пыльную землю и затих.

Где-то лаяли собаки. Доберманы, подумал Майкл.

— Ты! — Бауман ткнул пальцем, указывая на застывшего на месте от удивления Лазаря. — Возьми винтовку! Да не стой как пень!

Лазарь подхватил винтовку с земли. И направил ее дуло на Баумана. Видя это, Майкл схватился за ствол, отводя его в сторону.

— Нет, — сказал он. — Он за нас.

— Да что здесь, черт возьми, происходит?!

— А теперь заткнитесь! — Бауман засунул окровавленный нож за пояс. Он взглянул на светящиеся стрелки наручных часов. — У нас три минуты, чтобы добраться до ворот! Все в кузов! Быстро!

Майкл услышал, как где-то пронзительно засвистели: сигнал тревоги.

Датчанин залез в кузов, забираясь на гору трупов, Лазарь последовал за ним, но немец упал со стоном на колени и опять зарыдал.

— Брось его! — приказал Бауман, указывая Майклу на кабину грузовика.

Бауман сел за руль и включил зажигание. Он направил машину прочь от постройки с тесными каменными клетками по обеим сторонам коридора, держа путь к воротам Фалькенхаузена; из-под задних колес грузовика в воздух поднималось густое облако пыли.

— Стрельба растревожила осиное гнездо. Держись крепче.

Лихо вывернув руль, он провел грузовик между двумя деревянными постройками и до упора нажал на педаль газа. Слева Майкл видел трубы крематория, из которых валил темный дым и летели искры: там жгли людей. Свет фар выхватил из темноты силуэты троих солдат, в руках одного из них был автомат. Они стояли посреди дороги и размахивали руками, приказывая водителю грузовика остановить машину.

— Прорвемся, — сказал Бауман.