Час совы

- Нет, не пойдет, не пойдет! - закричал, махая руками, Филипп. - Это какой-то собачий бред! А почему нельзя, например, здесь, в Москве? В подъезде, например..., - процедил он, глядя в сторону. - Можно, согласился Вован. - Только тогда ты сам, я-то тебе зачем? Спрячься с пистолетом в собственном подъезде или в её, время выжди, когда она появится, и чтобы никто ни тебя, ни её не видел... Ты же мал, как букашка, как тебя приметить? Или ты будешь там стоять в спецназовской шапочке на потеху жителям подъезда? А, кстати, важный вопрос - ты стрелять из пистолета умеешь? Я, например, умею, но плохо, боюсь промазать, а ты, полагаю, и вообще никогда пистолет в руках не держал... Тогда можно ножом... Пырнул под ребра и бежать... И, главное, чтобы никто не заметил... Это, дружище, просто только на экране телевизора... Там профессионалы работают, а ты лох... И я лох... Но там, в темноте, в лесу, я сумею... Кое-какой опыт есть, четыре годика зоны за спиной, там всякое бывало... Ты же не сумеешь и там, - подвел итог Вован. - Соглашайся со мной, не пожалеешь... - Хорошо, а когда она исчезнет, отец-то в милицию пойдет, вывесят её фотографии... - И никогда её не найдут, - вздохнул Вован. Знаешь, сколько людей у нас бесследно пропадает? А шансов на то, что кто-то заметит вас на вокзале, в электричке, очень мало... Риск, разумеется, кое-какой есть, но, сам знаешь, кто не рискует, тот не пьет шампанское... А ты больше рискуешь ничего не делая, не только шампанского, но и воды сырой не напьешься, твой кредитор тебя кровью твоей собственной напоит досыта... - К тому же, полагаю, никто её и искать не станет, - охотно добавил сам Филипп, побледневший от разговора о его собственной крови. Отец её просто придуривается со своим сердечным приступом. Знаю я его приступы. Запоями они называются. А мачеха от этой семьи просто отказалась, когда её папаша с ней развелся, мне сама Алена рассказывала... Он теперь на какой-то молодой шлюхе собирается жениться по примеру моего старого дурака, меняющего жен, как перчатки... Он даже не в курсе, что его дочь беременна.

- Ну вот, - развел руками Вован. - А ты сомневался. Какая твоя главная задача? Чтобы она не успела никого предупредить о том, что едет с тобой на природу... Это надо делать экспромтом, сюрпризом, понял? Пикник, уик-энд, свадебное путешествие, что угодно... Предложил, и сразу ехать... Но предложишь именно в тот день и час, когда я тебе об этом скажу... Понял? - А что? Предложу и поедет... Она на край света со мной поедет. Верит мне на все сто... Особенно после того, как я развеял её опасения насчет Алисы... - А вот это очень хорошо. Это просто замечательно, что она тебе верит, - улыбнулся Вован. - Будем действовать... Только во всем слушайся меня, я за тебя, Филя любому глотку перегрызу... За твои интересы... Ближе другана, чем ты, у меня нет... И благодарен я тебе, живу в твоем доме кум королю, воздухом дышу, деревенской пищи жру от пуза, девок трахаю. После зоны, после вонючих нар и казенных харчей - это же рай земной...

... Филипп съездил к Алене и передал её отцу полторы тысячи рублей. Тот сразу повеселел и как-то активно стал выпроваживать молодежь восвояси. Что они вскоре и сделали...

Филипп Рыльцев в свое время не пошел по стопам отца, после окончания школы отец отговорил его идти в театральный ВУЗ или во ВГИК. "Столько их сынков и дочек, один бездарнее другого... Всех на хорошие места в искусстве не пристроить... Приобрети лучше полезную профессию, пригодится." И Филипп пошел в ИНЯЗ, хотя за его плечами были две роли в отцовских фильмах, за одну их них - роль маленького монашка, помогавшего красному комиссару, попавшему в плен к белогвардейцам, отец даже похвалил его. Но становиться актером отговорил... Теперь же надо было взять на вооружение все свои актерские способности - это в прямом смысле сбыло вопросом жизни и смерти.

Все эти дни Филипп был особенно нежен и внимателен к Алене. На последние гроши делал ей подарки, дарил цветы, они пили шампанское и ели пирожные. А потом, когда поступил сигнал от Вована, он предложил ей поехать к нему на дачу. Она немедленно согласилась. Они оделись и выскочили на улицу. Поймали частника и поехали на Ярославский вокзал...

Поначалу вагон был достаточно заполнен. Однако, они заняли удобное место у окна... Алена нежными глазами глядела на Филиппа. - Я люблю тебя, прошептала она одними губами.

- И я тебя... , - внезапно побледнев, пробормотал он.

... И тут в вагоне появилось нечто необычное. С маленькой гармошкой в руках, ввалилась нелепая старуха в желтой шубе с вылезающими наружу черными клочьями. На голове была плюшевая кепка с огромным козырьком, на глазах круглые очки. - Мы вышли на битву с врагами, сыграй нам тревогу, трубач! пропела старуха, наигрывая на гармошке. - Подайте несчастной жертве политических репрессий на пропитание! Не откажите в посильной помощи жертве большевизма!