Час совы

- От кофе не откажусь. Вы знаете, в зоне я больше всего страдала от отсутствия кофе. На первых порах я так мучилась, просто настоящая ломка шла.

- Да? - заинтересовалась Алиса. - А что, там действительно можно выжить?

- Вот ведь выжила я, как видите, - горько усмехнулась Ника. - Но пожалуй, выжила не я, а моя оболочка. Все то, что внутри, умерло и появилось другое... Когда я вышла из тюрьмы, я не желала даже видеть свою дочь, я была не в состоянии общаться с ней... Это был другой мир, и я не считала себя вправе вновь входить туда. Я была грязна душой и не хотела вливать эту грязь в душу своей дочери, которой в ту пору было девять лет. Я считала, что у неё хорошая мачеха, относящаяся к ней, как к родной. Ошиблась. Мачеха отказалась от нее, когда от неё отказался мой муж Навроцкий. И Алена осталась одна... Совсем одна на этой земле. И поддержку искала только в нем, в Филиппе... А что он сделал, я вам уже говорила...

- То есть, пытался сделать? - вдруг усмехнулась Алиса, пристально глядя в глаза Нике.

- Вы поняли?! А я полагала...

- Вы полагали, что все глупее вас... А я сразу поняла, что вы спасли свою дочь... Ну а потом узнала точно. У меня тоже есть свои каналы, имею такую возможность... Но вот кто стал главным виновником смерти папы и мамы, не знаю. И очень хотела бы узнать...

- Алиса, вы прекрасно знаете, что я вхожа в криминальный мир. Когда я отбывала наказание, кстати, справедливое наказание, хочу отметить, ведь я на самом деле лишила человека его единственной жизни, мною заинтересовались некоторые люди...

- Роман Ильич, например, - сказала Алиса.

- Нет, поначалу другой человек. Очень опасный... Его уже нет в живых... Грех говорить, но, наверное, к счастью... Он был театрал и меломан, может быть, слышали, некто Шервуд-Гнедой?

- А как же? Взорван в своем "Мерседесе" несколько месяцев назад. Неподалеку от нас жил, тут вся округа тогда гремела...

- Вот он и стал моим патроном. Он заинтересовался актрисой, сидящей в тюрьме за убийство соперницы. А он обожал театральные эффекты. И стал заочно поддерживать меня. Мне стало гораздо легче сидеть, чем раньше. Я с самого начала не давала себя в обиду, но тут все вообще переменилось. Со мной обращались словно с воровкой в законе, уважительно... А когда я вышла из тюрьмы, я постаралась исчезнуть из поля зрения авторитетов, потому что не хотела быть им обязанной и работать на них. Это вторая причина по которой я не вернулась к своей дочери. Я решила лицедействовать, поехала, куда глаза глядят, в глушь, но, самое жуткое, что во Владимирской области, в глухой деревне, где я нашла поддержку в лице старого председателя поссовета Агея Ерофеевича Хабалкина, давшего мне для жилья старую халупу, я встретила одного человека, уголовника-отморозка, который узнал меня... Он хотел от меня слишком многого, и мне пришлось... - Ника усмехнулась. - Хочу подчеркнуть, что все это только мои слова, дело быльем поросло...

- То есть, вы убили ещё одного человека?! - В серых глазах Алисы появилось прежнее испуганное выражение.

- Да, убила... Но этого мне ничуть не жалко... Отморозок... Выродок... Но ведь Дьявол тоже любит троицу, Алиса Павловна, - усмехнулась Ника.

- Понятно, вы убили и того, кто пытался убить вашу дочь...

- Без сожаления, - констатировала факт Ника. - И пригрозила ему, что если он мне не расскажет, кто его на это дело послал и почему, я его по частям порежу. И порезала бы, если бы он честно все не поведал перед смертью. Самое страшное в том, что все это происходило на глазах у Алены... Да, раз вы уже знаете... Она жива и здорова, у неё растет сын Сережа. Мы назвали его в честь моего покойного отца, полковника десантных войск. Так вот... Вернусь немного назад. Меня вычислили года за полтора до тех осенних событий. И Гнедой заставлял меня порой выполнять очень неприятные поручения. Я вынуждена была заниматься шантажом, используя свои актерские данные. И тем не менее, он редко меня просил об этом, возможно берег для какой-нибудь серьезной аферы, он просто так ничего не делал. Зато нищенствовала я по электричкам с тех пор под надежным прикрытием... Зарабатывала, дай Бог каждому... Агей Ерофеевич сам оборудовал мне подвал, где я жила в тепле и уюте, мебель своими руками по ночам делал, а кое-что по ночам привозил - телевизор, маленький холодильник, стереосистему, книги... Он умер совсем недавно, под прошлый Новый Год. Ведь именно он был за рулем старенького "Москвича", на котором я догнала мерзавца, который собирался убить мою Аленку... И именно его ударил он в лицо, когда мы сцепились с отморозком в глухом ночном лесу. Агей Ерофеевич получил сотрясение мозга, а ему было за семьдесят... Он умер, царство ему небесное...