Час совы

- Да нет, - вздохнула Ника. - Соврал тебе Филипп. Закурим, что, ли с понтом! - Она вытащила из кармана кожаной курточки пачку "Вирджинии-Слим" и протянула её сначала Навроцкому, а потом Рыльцеву.

Навроцкий дрожащими пальцами вытащил сигарету, Рыльцев отказался.

- Извините, я забыла, что вы курите только трубку. На всех обложках журналов в седых усах и с трубкой во рту. А мы подымим с вашего разрешения... Перешла вот с "Беломора" на эти чудные сигареты. - Щелкнула зажигалкой около лица Навроцкого, затем прикурила свою сигарету. - Так что соврал тебе Филипп Игнатович. Не поехала она ни в Питер, ни в Стокгольм. А поехала она с Филиппом Игнатовичем на электричке в Александров, чтобы попасть на его дачу. Там ведь у него дача, а, Рыльцев?

- Там... Но я там никогда не был...

- Да это никого и не интересует, были вы там или нет. Главное, что Алена тоже там никогда не побывала. Потому что по дороге её, беременную на третьем месяце убил по приказу Филиппа его приятель Владимир Сапрыкин! глядя в глаза Навроцкому, отчеканила она. - Ну, какова подмосковная трагедия? - наслаждалась она произведенным впечатлением. - Ну а зачем решился на это Филипп, думаю, вам, отец Игнатий, объяснять не надобно? Вы ведь знаете, что у него были денежные проблемы?

- Но... Я... потом... помог ему...

- Это потом. А тогда ему надо было жениться на дочери Кружанова, чтобы остаться в живых...

Ей не дал договорить Навроцкий, который швырнул недопитую бутылку пива на пол и пошел на Рыльцева.

- Твой сын... Ты... Сволочь... Я тебя убью... - Он сжал свои сухонькие кулачки и попытался ударить Рыльцева в лицо. Старик ловко увернулся, так как был в значительно лучшей форме, чем Навроцкий. Но тот попытался сделать это ещё раз. Рыльцев увернулся снова. Тогда Навроцкий снова обмяк, сел прямо на бетонный пол и зарыдал.

- Я слыхала, что ты клянчил у Филиппа роль в фильме его отца, - с презрением произнесла Ника. - Это правда?

- Но я же не знал, я не знал, - рыдал Навроцкий. - Я бы его, гада, задушил собственными руками. Аленушка моя, девочка моя... Бедная моя девочка... Росла без матери, все на мне... Я её кормил, водил в садик, в школу, стирал ей, готовил...

- Вообще-то, как я слышала, это делала твоя Надя, - возразила Ника. И я, в принципе ей очень за это благодарна. Да и ты отблагодарил её, вышвырнув вон из дома...

- Где этот гад? Где он? Поехали к нему! Я лично должен убить его! крикнул Навроцкий, поднимаясь с пола.

- Вряд ли он даст тебе так запросто себя убить, - усмехнулась Ника. Да и не достать тебе его. Он должен вылетать в Берн за покойными Кружановыми. А прилетит, побазаришь... Будет время.

- Эх, Ника, Ника, какая ты стала..., - почти стонал Навроцкий. - А тем не менее, красивая еще... Стройная... Одета модно...

- Доказательства?! - очнулся, наконец, от шока и Рыльцев. - Какие имеете доказательства преступления Филиппа? Я не верю, ни единому вашему слову не верю...

- Доказательства железные. Стопроцентные доказательства, Игнатий, будь спокоен. Два живых свидетеля, которые в любую минуту дадут показания против твоего сына. А поэтому заткни свою пасть, пока тебе её не заткнули другие. Ты сейчас не в Доме кинематографистов, не забывай это, - сузив глаза, произнесла Ника. - И твоя поганая жизнь зависит от меня...

- Ну раз так, пусть... Пусть... Пусть подвергнется справедливому возмездию, - картинно взмахнул рукой Рыльцев. - Я его этому не учил!

- Ты учил его подлости, учил его всегда думать только о личной выгоде... А уж твои уроки он использовал на все сто... Раз ему было надо, он пошел и на страшное преступление. Ради денег, ради выгоды... Такие-то они дела, дорогие ребятишки, ум, честь и совесть нашего искусства...

Навроцкий опять поник, присел на пол и тихо стонал, обхватив голову руками.

- Хватит скулить, Навроцкий, - сказала Ника. - Противно на тебя смотреть. Ты же мужчина, как-никак... Эй, ребята! - крикнула она. Отвезите его домой, не могу больше с ним общаться. Как это я тебя любила, ума не приложу, вот уж дура-то была...

В ангар вошли двое ребят и молча встали рядом с сидящим на корточках Навроцким.

- Вставай, Петрович, и катись отсюда. Только учти - сиди тихо и не рыпайся. Твои заявления никто не примет - ни МВД, ни прокуратура, твой номер самый последний.

- Ника, - прошептал он. - Ты-то как? Чем занимаешься? А... Хотя понятно, пробил твой час...

- Пробил, пробил, а может быть, ещё и не пробил. Час Совы наступает ночью, а пока, как видишь в дверном проеме, белый и довольно солнечный день... Все, хватит базарить, уматывай отсюда... Не могу больше на тебя смотреть, тошнит...

Навроцкого вывели из ангара. Ника молча смотрела на Рыльцева.

- Чего вы хотите от меня? - тихо спросил Рыльцев.

- Я от тебя ничего не хочу. От тебя хочет компенсации Наташа, которую ты ограбил...

- Ты и про это знаешь?