Час скитаний

А вот Шонхор и Рябой были людьми земными. И Генерал подозревал, что оба имеют на него зуб, а возможно, пытаются аккуратно под него копать. Хотя он их обоих вытащил из грязи, поднял до нынешнего статуса. Но благодарность – редкое качество у людей такого типа.

Возможно, они узнали, что Петраков болен. Наверное, кто-то из врачей не умеет держать язык за зубами. И думают, что Акела скоро промахнется, и место по правую руку от правителя может стать вакантным.

Поскольку они знают, что место Уполномоченного не освободится никогда, то пределом мечтаний для них остаётся позиция Генерала.

«Идиоты. Я Витька знал, когда он ещё босиком по дорогам ходил и груши вместе со мной воровал. А они думают, что меня заменят. Нет, я не должен сдохнуть раньше времени. Иначе все посыплется… Лебедь, рак и щука. И самовлюблённый недоучка во главе. А ведь солнцеликий даже не пытается соблюдать политес перед подчинёнными. Конечно, на то он и правитель. Выставил за дверь, как холопов. Может, он и прав… но…»

Пропуская троицу и одновременно пожимая им руки, Петраков пытался уловить недовольные взгляды, но они хорошо умели держать лицо, и с виду были радушны, а Рябов даже смотрел на него с заискиванием собаки, что не очень вязалось с его бравым обликом.

«Ну и пусть строят свои козни. Я не позволю им угробить наше дело. Найти бы, кем их заменить… по одному».

– Сейчас передали по радиоэстафете, что Ящер радировал из Уфы, – произнёс Генерал, когда дверь за министрами закрылась. «Гробовщик» тоже остался с той стороны вместе с двумя гвардейцами-нохчи, имевшими телосложение борцов, но ниже Фомы на голову. – Это сейчас наша восточная граница. После того, как мы передислоцировались из Ишима.

– Я помню, – раздражённо произнес правитель, будто ему напомнили о чём-то неприятном. – «Выпрямили границу», значит. Это была твоя идея, не моя. Я бы не отдал этот кусок. И не мудри. Говори по-русски, Миша. Вот так: «Мы сбежали из Ишима, как трусливые собаки». Да?

– Так вот… Ящер… – мягко напомнил Генерал правителю, – разбил этих гадов. Засаду устроил, окружил во время бури и вырезал почти всех. Пленные тоже есть. Наш человек, проводник, себя в жертву принёс, как Сусанин. Мерзавцы успели его застрелить.

– Ну и зашибись, – лицо Уполномоченного тронула слабая улыбка. Более заметные признаки выражения эмоций за ним редко водились. – Всё по Закону: «Жизнь будь готов отдать ты». Хорошо Мустафа своих шпионов натренировал. Умеют не только резать, но и в доверие втираться. Жаль, мы так уже не сможем выучить.

– Так точно. Но постараемся.

– Ты меня понял. Зашибись – не то, что верный слуга умер, а то, что гадов-сибиряков замочили. А кто такой Сусанин?

– Герой такой был. Ладно, проехали. Витёк, ты понимаешь, о чём это говорит? – камера выключена, а наедине старый друг мог назвать правителя на «ты» и уменьшительно. Хотя Генералу казалось, что Виктору это всё меньше нравится. Но пока по старой памяти он терпит. – То, что мы их так быстро выпасли.

– О чём? – правитель перевёл на министра обороны взгляд своих рыбьих глаз. – Не темни.

– Это значит, система работает, светлейший, – это слово тоже не несло в себе иронии. – Система ушей и глаз. Мы узнали, что они идут, почти сразу, и вели их от самого Заринска. А когда они прошли село Безбожник, Ящер уже всё знал и начал готовить «встречу». У них не было шансов.

– Сколько их было?

– Говорит, около ста. Кается, мол, несколько человек ушли. Но живыми взяли больше.

– Плохо, что ушли. Ну, хотя бы честный. Молоток, что кается. Но каяться надо перед богом, а не передо мной. А они, сибиряки, отмороженные идиоты, что сунулись малыми силами. Хотя… тем лучше для нас.

– Я думаю, это надо как-то отметить. Триумфальную арку строить не будем, но народ должен порадоваться…

– Ты в своём уме, генерал? – из голоса Уполномоченного вдруг исчезла вся дружеская фамильярность… или её видимость.

К чести его, Петраков не стал заикаться и даже не дрогнул под испытующим взором. Как любой другой на его месте.

Выждав минуту, повелитель заговорил, медленно, растягивая слова.

– Что мы совершили, генерал? Америку захватили, да? Или хотя бы Москву отбили и отстроили? Нет. Мы голожопых дикарей отметелили. Которые нам до этого отвесили щелбан. Нашего слугу… хоть и тупого, трусливого… в землю закопали и батальон бойцов прикончили. Или больше. А те два каравана наши куда делись? Сгинули. Нет! Для праздника мало поводов. Объявят пусть на площадях, что уничтожили бандитов, и харэ.

– Слушаюсь.

– А сам он что? Едет назад?

– Да, возвращается.

– Понятно… – правитель вдруг нахмурился и потёр подбородок. – Запоминай. Ящера за то, что победил, – наградить. А за то, что не добил и не догнал, отошёл без приказа, – наказать. Как предпочитаешь, друг ситцевый? Одно другое кроет, или получит твой мясник и медаль, и кнут?

– Лучше в ноль, – ответил Генерал, не моргнув. За своих подчинённых он стоял горой. – Не надо ему медалей. Но и прогонять через строй вроде не за что.