Час рыси

Девушку, похожую на хозяйку, Вова отыскал сравнительно легко. Молодая проститутка из Гомеля после серии элементарных хирургических операций выглядела точь-в-точь, как обожаемая Евграфовым супруга лет двадцать назад. С некоторых пор сея Галатея постоянно проживала на даче у Вовика. Дожидаясь своего часа, она с каждым днем все ближе и ближе приближалась к оригиналу. Сутки напролет белорусская путана проводила в обществе видеомагнитофона и телевизора, старательно училась так же, как Евграфова, ходить, говорить, улыбаться – благо видеокассет, запечатлевших неверную графскую жену, имелось в избытке. К особой точности подражания девушка не стремилась, достаточно было отдаленного сходства, но непременно должна была присутствовать принадлежность к одной породе. Аксиома – тот, кто обожает болонок, никогда не заведет кавказскую овчарку. И наоборот.

Белорусская дворняжка прекрасно осознавала всю тяжесть предстоящей работы. Если она, говоря языком разведчиков и шпионов, «проколется», «спалится» – страшный конец неизбежен. И ей самой, и ее благодетелю Владимиру Владимировичу – полный абзац. Ну а если все сложится хорошо, она всю жизнь потом будет работать на Вову, своего благодетеля…

Стоит ли подробно останавливаться на том, как планы Кости помогли подготовить благодатную почву для осуществления планов Вовы-секретаря? Не стоит. Все и так понятно. Вова ликовал, радовался искренней детской радостью, и каждая клеточка его хилого тельца пела от восторга. А тут еще удалось больно лягнуть Шопова и рикошетом зацепить Паукова! Узнай Вовик сейчас, сидя за великолепным письменным столом Рашида Владленовича, что Пауков мертв, а Шопов пару минут назад послал Евграфова на хер, он бы не сдержался и заорал во все горло: «Виват!» И пусть бы медперсонал элитарной клиники счел его сумасшедшим, плевать! Он теперь второй человек в фирме, и у него нет ни одной акции, зато у него есть теперь море, океан власти!

Рашид Владленович зашел в свой кабинет так, будто был обычным посетителем, скромным просителем, а не полновластным хозяином.

– Что же вы на пороге стоите, Рашид Владленович? Проходите, садитесь за стол, я вам его сейчас с удовольствием освобожу.

– Вы можете побеседовать со Скворцовым, Владимир Владимирович. Медсестра ждет в коридоре, она вас проводит.

– Все обошлось?

– Да, к счастью.

– Ну вот! А вы боялись… До свидания, Рашид Владленович, расписка на столе, почитайте на досуге. От Скворцова я сразу поеду к Вадиму Борисовичу, потому и прощаюсь… Да, чуть не забыл, зачем был послан. Наркотики… ох, простите, оговорился, снотворное позвольте получить.

– Возьмите. – Рашид Владленович вытащил из кармана белоснежного халата плоскую металлическую коробочку. – Здесь две дозы. В вену укол сделать сможете?

– Господь с вами! У нас на фирме медсестра есть. Колоть – ее дело. Будьте здоровы, доктор, еще увидимся. И последнее. Запомните: что за снотворное принимает Вадим Борисович, во всем мире знают только три человека: вы, я и он. Медсестра не в счет. Те же трое знают и про ваши подвиги в девяносто первом году. Хочется верить, что число посвященных всегда будет равняться цифре «3». Вы меня понимаете?

– Да, вполне…

– Вот и отлично, прощайте…

Вова покинул кабинет, излишне громко хлопнув дверью. Рашид Владленович угрюмо взглянул на монитор. Телеизображение Скворцова открыло глаза и смотрело в объектив видеокамеры, казалось, с немым укором. Рашид Владленович отвернулся от монитора, тихо выругался, подошел к своему столу, потянулся за листком бумаги, за этой нелепой, абсолютно не нужной распиской.

На фирменном бланке клиники каллиграфическим Вовиным почерком была написана одна короткая фраза: «Расписка. Сим удостоверяю, что ты, морда азиатская, и в дальнейшем будешь делать все, что я прикажу! Владимир».

Рашид Владленович смял бумажный листок в кулаке и затравленно посмотрел на телевизионный экран, куда бесстрастная камера исправно транслировала изображения Виктора Скворцова и мирно беседующего с ним Владимира Владимировича.

Жаль, что телевизионная связь между кабинетом главного врача и палатами была лишь визуальной, жаль, что Рашид Владленович не смог услышать рассказ Виктора. Бедняга Скворцов уже рассказывал свою историю бандиту Гуле, Раисе Сергеевне, Акеле и, пересказывая все те же события в четвертый раз, излагал все кратко, складно и сухо, без лишних эмоций и отступлений. Есть такая форма психотерапии – человека заставляют раз за разом пересказывать события, которые негативным образом сказались на его душевном спокойствии, и каждый повторный рассказ заставляет заново переживать неприятные эмоции, но с каждым разом они переживаются все менее остро. Опытный врач Рашид Владленович, услышь он рассказ Виктора, смог бы с легким сердцем констатировать практически полное восстановление нервной системы пациента после угрожающих его здоровью душевных и физических потрясений.

Но Рашид Владленович не слышал Виктора. Вместо него рассказу внимал секретарь Вова, представившийся Скворцову как коллега Шопова.