Час рыси

Команда Акелы, в принципе, могла предать хозяина за большие деньги, но только в принципе и только за очень большие. Работали отверженные жестко и готовы были беспрекословно исполнить любой приказ…

Акела вышел из подъезда, похожего на декорацию к фантастическому телесериалу «Вавилон-5», небрежно бросил консьержу, чтоб пропустил в его апартаменты «ребят», и забрался в свой «шестисотый».

– Куда? – спросил Слон.

– К лаборатории. Дорогу помнишь?

– Ха! Неделю там нюхал, два раза внутри ночью шмонал, помню.

– Дам тебе ключ, будешь ждать, когда ученые придут. Разговор мой по телефону с Пауком слыхал?

– Уши не затыкал.

– Все слышал?

– Все.

– Врубился?

– Печень шалит, а башка пока варит. Ключики вот тут уже, в кармане.

– Вот и отлично. Потрясешь ученых фраеров, и сидите там, позвоню.

– Заметано, Акела…

Высадив Слона возле лаборатории, Акела пересел за руль и на малой скорости повел машину к дому Мышонка.

Сам с собой Акела был откровенен – Костика ему не найти, что бы он ни делал. Его задача – прогнуться перед Графом, выказать личное геройство, проявить себя как друга, готового землю рыть ради старого товарища.

Шикарный автомобиль остался дожидаться хозяина в соседнем дворе. Акела пешочком прогулялся до подъезда дома, где проживал кандидат наук Кирилл Мышкин, поднялся на лифте на верхний этаж и остановился подле двери, большой, железной и массивной. В руках он держал ключи, но замки могли быть заблокированы с противоположной стороны, могла помешать цепочка, засов…

«Попытка не пытка», – решил Акела. Два ключа идеально подошли к замкам, дверь распахнулась.

Мышонок стоял на пороге комнаты, граничащей с прихожей. Он был бледен и безумным взглядом смотрел на открывающуюся дверь. Руки его тряслись, колени подгибались. Он уже почти собрался на работу, остались мелочи, из которых самая большая – натянуть на распухшие ноги подагрика ботинки. Сегодня с утра, невзирая на боль в ногах и похмелье, настроение у него было приподнятое, вплоть до того самого момента, как он услышал скрежет в замках входной двери. Первой мыслью было броситься к телефону и набрать 02, но тут он вспомнил о своей причастности к разработкам замаскированного под пятновыводитель наркотика и до смерти испугался. И почему-то сразу представил себе переполненную камеру с уголовниками. Еще он привычно испугался бандитов, испугался Кости. А также общественного мнения, возможной близкой расплаты за аферу с клонированием и тысячи других страшных вещей, которые он может увидеть, когда дверь распахнется. Но больше всего его напугало то, что дверь не ломают, не взрывают, не вышибают плечом, а спокойненько и буднично открывают ключами.

Акела, войдя, недооценил уровня страха гражданина Мышкина. Напротив, рослый, сильный и респектабельный Антон Александрович Шопов решил, что бледность Мышонка играет ему на руку: еще чуть-чуть надавить, и хиляк дозреет до любых откровенных разговоров.

– Боишься? – трагическим басом вопросил Шопов с порога. – Правильно боишься, вошь! Выхода отсюда у тебя два: либо на кладбище, либо в реанимацию. Сейчас я буду с тобой ой как серьезно разговаривать о друге твоем Косте, и о тебе, и о…

Закончить фразу он не успел. Мышонок присел, развернулся к вошедшему спиной и из положения низкого старта рванул в комнату. Грозный волк ожидал, что этот химик рухнет перед ним на колени, будет умолять не трогать его, орать, как в кино: «Я все скажу…» Будет плакать, обмочит брюки… Но что он сиганет в окно, Акела и предположить не мог. Антон Александрович отменно разбирался в психологии людей, населяющих его среду обитания; психика обывателя, опущенного в период дикого капитализма, оставалась для Шопова тайной за семью печатями, о чем сам он даже и не подозревал, искренне веруя в свою исключительную и всеобъемлющую психологическую прозорливость…

Шопов не растерялся. Быстро и уверенно протер носовым платком дверную ручку, вышел, удерживая ключ платком. Щелкнул замок. Закрывать дверь на второй замок он не стал. Сбежал по ступенькам на этаж ниже и спокойно вызвал лифт.

Из подъезда он вышел вместе с бабушкой – божьим одуванчиком. С ней одновременно и охнул, увидев труп на асфальте. Охая, взглянул на часы и громко закричал, что нужно вызвать милицию. Он ушел, когда уже собралась небольшая толпа зевак. Ушел, причитая, что опаздывает, и поглядывая на свой «Ролекс». Его уход не вызвал подозрений, не привлек внимания.

За рулем «Мерседеса» Акела попытался обдумать произошедшее. Мыслей было много, а вот путной – ни одной. Однако появилось предчувствие, что прыжок Мышонка будет не единственной сегодняшней загадкой.

Если бы Виктор Скворцов вышел из лаборатории, где обнаружил три искалеченных трупа, в более вменяемом состоянии, он, безусловно, обратил бы внимание на шикарный «Мерседес» Акелы. Они разминулись на углу. Виктор свернул с улицы, где находилась лаборатория, а Акела как раз повернул туда.