Час расплаты

— Но как мне узнать, кому из них я могу доверять?

— А вам это не нужно. К сожалению, наше время истекло. Я должен остаться вне подозрений. В случае чего мы беседовали о Тепросе. Как его бывший командир и учитывая просьбы родственников, я, в нарушение традиций интересовался его состоянием и просил вас обходиться с ним мило. Мы увидимся только тогда, когда это будет нужно. Удачи вам и помните эта миссия самая важная в вашей жизни.

— Это так и есть.

Разговор закончился и Эсхатон вернулся на свой фрегат. Толианин и лазг ждали его с нетерпением. Озвучив легенду, кварг принялся расспрашивать гуманоидов об их знакомствах, которые бы могли помочь миссии. Ну, с толианином все было понятно. Его община надеялась только на ученых с Федоса. Они, наверное, уже давно переварены кморами. Тепрос тоже не припоминал никого способного начать эксперименты со столь сложными генетическими болезнями. Опять тупик. Но Эсхатон не имел права сдаваться. Может он немного и психанул. Это, наверное, оттого, что в конечном итоге все опять придется решать ему. Хотя теперь у кварга имелось больше информации. И показалось разумным использовать ее в своих целях. Может быть, и не стоило поступать подобным образом, но он сделал так, как посчитал нужным.

— ИИ проложи маршрут к Лазгусу, — приказал он искусственному помощнику.

— Но это же столица Высокой Империи! — воскликнул Тепрос.

— Спасибо, что просветил, — иронично заметил кварг.

— Но Эсхатон, в самом деле, что нам там делать? — Ниирка тоже не особо обрадовала возможность оказаться в главном мире презиравших его расу гуманов.

Кварг рассказал спутникам о том, как узнал от Адмирала о пытавшихся захватить их на Холзе. Конечно же, больше он ни о чем им не поведал. Затем поделился с ними видением ситуации. Раз вариантов по проведению экспериментов у них нет, значит надо найти Суру и освободить. Нападать втроем на Холз было бы как минимум неразумно. К тому же — откуда они знают, что лазга все еще там? Следовательно, пора использовать хитрость и заставить сенатора Шоргу помочь. Итак, их ждала планета Лазгус. Большая гордая столица Империи, в которую входили двести родных систем и множество протекторатов и колоний. Не одну тысячу лет здесь концентрировались богатство и власть, которые, не спеша, добывали лазги по всей Галактике. Многие гуманоиды мечтали увидеть застроенный замками, дворцами и поместьями планетарный мегаполис. Эсхатон тоже когда-то хотел побывать на этой необычайной в своей красоте и мощи колыбели тщеславия. И вот ему выпал такой случай.

Глава 17. Эксперимент

— Нет, нет, он еще может пригодиться. Я не могу отказаться от такого полезного генетического материала.

Род постепенно приходил в себя. Он чувствовал, что не может пошевелиться. В сознании все перемешалось. Он перестал ощущать время. Не мог видеть. Не мог даже открыть глаза. Но бывший солдат слышал, что происходит вокруг. Возле него кто-то спорил. Два человека что-то решали.

— Да бросьте. У вас, что мало экземпляров?

— Экземпляров, то хватает. Но вы не понимаете. Нужен определенный набор генов, определенное тело.

— Начальство приказало мне после завершения сканирования мозга утилизировать его. Так, что не мешайте.

— Я сейчас свяжусь с Главным Координатором и выясню этот вопрос. Подождите немного.

До Рода с ужасом дошло, что речь идет о его теле. На него накатилась волна паники. Какой же это было пыткой! Он все осознавал, но ничего не мог поделать. Он закричал в своем сознании. Но ясное дело этого никто не услышал.

— Вот и все. Я получил разрешение. А теперь убирайтесь отсюда!

— Не надо мне грубить профессор! Я этого так не оставлю!

— Идите, идите!

Род услышал звуки открывающейся и закрывающейся двери. Тот, кого называли профессор продолжал бубнить.

— Эти остолопы только все усложняют. А если бы я не увидел это тело. Они бы сожгли его, не задумываясь. Ну, ничего, милый мой! Я из тебя такую куколку сделаю!

Род не в силах больше выдержать напряжения от попыток пошевелиться, потерял сознание. Это был почти приятный сон. Ему снилась Лиза. Они сидели вдвоем на диване и о чем-то разговаривали. Род свободно делился с ней своими мыслями, не опасаясь выглядеть глупым. Ему казалась так приятна эта беседа. И вот все дело перешло к тому, что они поцеловались. Каким же наслаждением обернулся этот поцелуй!