Час расплаты

Я замерла, убедившись, что не сдвинула длинные стебли, задевающие мои руки, пока он охотился за мной.

— Хотя жаль, что пошел дождь. — Он призвал сильный ливень, и я вздрогнула, когда ледяная вода вымочила меня насквозь.

Я слышала, как он двигался справа от меня, дрожа, пока ждала своего момента, чтобы нанести удар, вглядываясь между длинными стеблями. Сквозь пелену дождя я заметила его пиджак и выпрямилась с поднятыми руками. В мгновение ока я поняла, что это всего лишь пиджак, порыв ветра заставил его скользнуть по траве в форме его тела.

Я в страхе обернулась, но было уже слишком поздно, когда он снова поднял меня в воздух на свирепом ветру. И закричала, когда меня закружило в вихре, мир превратился в запутанное пятно неба и земли, пока я пыталась понять, в какую сторону двигаться.

В голове у меня стучало, внутри все сжалось, и разочарование пронзило меня до глубины души. Я отчаянно пыталась бороться с ветром вокруг, создавая порыв воздуха и заставляя его дуть в направлении, противоположном торнадо Ориона. Ветер ослаб ровно настолько, чтобы я могла определить свое местонахождение, и заметила Ориона в десяти футах ниже. Я выстрелила в него струей воды, попав ему в руку и заставив потерять концентрацию.

Вихрь внезапно прекратился, и я со вздохом рухнула на землю, столкнувшись с ним, прежде чем снова смогла справиться со своей силой. Мы рухнули на землю, и моя рука оказалась в ловушке под ним, сломав запястье под его весом и заставив меня закричать в чистой агонии.

Он резко выпрямился, и я упала на задницу, прижимая руку к груди и шипя сквозь зубы. Боль пронзила кость, и я прикусила губу, чтобы не закричать.

— Вот, дай ее мне, — скомандовал Орион, опускаясь передо мной на колени в грязь, дотягиваясь до моего запястья и нежно обхватывая его пальцами.

Я вздрогнула, когда боль пронзила мою руку, но под его пальцами появилось тепло, которое проникло в мою кожу, успокаивая ее. Это было похоже на разогретый воск, заливающий всю рану. Я глубоко вздохнула, глядя вниз на зеленый свет, который сиял под его ладонью. Боль отступила, и я почувствовала, как кость восстанавливается, встает на место и снова срастается.

— Спасибо, — прошептала я, поворачивая запястье, чтобы проверить его, и поражаясь магии, которой он обладал.

— Ну, это было самое меньшее, что я мог сделать, видя, что я его сломал, — сказал он, садясь на корточки.

— Это была отчасти моя вина, — поддразнила я, и он улыбнулся, заставив мое сердце сжаться с надеждой.

Мы были в маленьком коконе, трава под нами была ровной, а стебли вокруг достаточно высокими, чтобы никто не увидел, если только не пролетали над головой — что было реальной возможностью в этом месте.

— Значит, я выиграла, верно? — Я просияла, и он приподнял бровь.

— Никаких шансов. Это должно быть пятисекундное удержание, иначе игра все еще продолжается.

«О, правда?»

Я вскинула руки, не давая ему никакого предупреждения, когда бросила сильный порыв воздуха, чтобы попытаться опрокинуть его на спину. Он так быстро среагировал, что заблокировал порыв еще до того, как он приблизился к тому, чтобы удержать его. Я выругалась, когда он бросился на меня, пытаясь отползти, но была недостаточно быстра. Я даже не пыталась сопротивляться, когда он навалился всем своим весом, прижимая меня к земле всем своим телом.

— Ты должен использовать магию, — сказала я, задыхаясь, его горло дернулось, когда его рот завис в дюйме от моего. Аромат корицы окутал меня, и огонь проник глубоко в мой живот, заставляя меня задуматься о том, чтобы наклониться для поцелуя. Мы приняли твердое решение держаться подальше друг от друга и посмотрите, к чему мы уже пришли? «Огромное усилие».

— Может быть, грубая сила иногда так же эффективна, — сказал он рокочущим тоном, который проник в мою грудь и вызвал голодную дрожь.

— Ты сказал, никакого физического контакта, — прошептала я, когда его мышцы затвердели, удерживая меня в клетке под ним. Я сходила с ума. Мне следовало попытаться отбиться от него, но я не хотела, чтобы он куда-нибудь уходил. И по напряженному взгляду, который он бросил на меня, я могла сказать, насколько близок он был к тому, чтобы снова пересечь черту.

— Что, если я передумал? — прорычал он.

— Ты непостоянен, — заметила я. — И это сбивает с толку.

— Я не хотел этого. — Он наклонил голову так, что его рот оказался у моего уха, и мурашки побежали по коже навстречу теплу его дыхания. — Не могу ясно мыслить рядом с тобой, — тяжело сказал он, его рука вцепилась в землю рядом с моей головой. — Я мог потерять тебя в той битве, или сам мог умереть, так и не узнав, как это могло закончиться…

У меня перехватило дахание, и я почти поддалась нарастающему во мне желанию. Но слишком многое было поставлено на карту ради похоти. Это было глупо. Он мог потерять работу и быть «опозоренным властью», а я могла потерять свое место в Академии.

— Я обязан тебе своей жизнью, — выдохнул он, и мое сердце чуть не взорвалось, когда он прижался губами к моей щеке. — Спасибо.