Час пробил

«Полко вник Ла Бруна, занимающий пост офицера связи в итальянской полиции, по возвращении из США заявил: «Американская полиция прекрасно информирована о передвижении большинства лиц, так или иначе связанных с мафией. В момент моего прибывания был получен запрос о помощи в розыске некоего Марио Лиджо, который покинул небольшой южный городок Роктаун при странных обстоятельствах, подозреваемый в убийстве. Однако по своим каналам я узнал, что место пребывания преступника прекрасно известно американской полиции. Таким образом, и запрос, и преувеличенная заинтересованность в его поимке были всего лишь камуфляжем истинных, нам неизвестных, намерений американской полиции. Кажется проблематичной эффективность действия полиций обеих стран при разработ—

ке совместных операций, если уровень доверия между службами и в дальнейшем будет оставаться таким же невысоким».

Наташа шевелила губами, когда читала. Смешно, как маленькая девочка. Всегда можно было догадаться, приковано ли ее внимание к странице, или она думает о чем-то совершенно постороннем, не выпуская книгу из рук. Лихову даже показалось, как он различает по движению губ Наташи фразу на газетном, обрывке, которую они прочли вместе: «…камуфляжем — йстинных, нам неизвестных, намерений…»

— Это все правда? И Марио, и Роктаун?.. — Глаза Наташи были широко раскрыты.

«Не надо отвечать», — приказал себе Лихов. И действительно, его молчание подействовало лучше всяких аргументов. Наташа беспомощно всплеснула руками:

— Значит, они знают, где Лиджо? Они угробят Элеонору в конце концов!

Лихов съел большую инжирину целиком и спокойно сказал:

— Не думаю, что миссис Уайтлоу грозит что-то сейчас, в данный момент. Газета старая, двухгодичной давности. Элеонора, наверное, и думать забыла об этой истории. Даже удивительно, что такая древняя газета оказалась у старушки, продававшей инжир.

Он рассудил так: молодые любят листать старые газеты, а пожилые люди обожают свежие. Для молодых старые газеты — история, для пожилых — напоминание, неприятное напоминание. Лихов поморщился.

— Там нельзя прочесть чего-нибудь повеселее? — Он ткнул пальцем в маленький, почти насквозь пропитанный соком инжира клочок газеты.

Наташа села на кровать, прислонившись к стене, взяла мокрый кусочек бумаги, тщательно расправила на ладони и прочитала с интонациями, удивительно похожими на те, какими читают свои стихи профессиональные поэты, — многозначительно и протяжно: