Час полнолуния

Чайник с щелчком выключился, знаменуя то, что мне пора делать выбор – то ли гнать сотрудников отдела в шею, то ли начинать с ними разговор на заданную тему. Просто отмолчаться или «включить дурака» не получится, не те это люди. И ситуация не та. Сейчас я вроде как ни при чем, но если начну юлить, то запросто все поменяться может. Это Россия, у нас закон что дышло – как повернул, так и вышло. Традиция, однако.

Вот и выходит, что лучше поговорить. Дешевле выйдет.

– С вашим братом никогда не знаешь, где ирония, где сарказм, а где прямая угроза, – все же не удержался я от колкости.

– Не без того, – легко признал оперативник. – Не без того. Итак – с кем именно сцепился твой приятель? И почему? Что ты о том, втором, вообще сказать можешь?

– Слушай, давай вот без этого, а? – предложил я, расставляя чашки на столе. – Ты и сам все знаешь.

– Знаю, – легко согласился Николай. – Олег Муромцев. Личность хорошо отделу знакомая, поскольку время от времени она попадает в поле нашего зрения. В последний раз это случилось года два назад, когда он спровоцировал серьезный конфликт между ведьмаками и ведьмами, там дело чуть до войны не дошло. В последний момент, и отчасти нашими стараниями, старейшины сумели договориться мирным путем.

– Но ту ведьму, из-за которой Муромцев взбеленился, так и не нашли, – дополнила слова коллеги Женька. – Она как в воду канула.

– Туда, я думаю, и канула, – кивнул Николай, насыпая в чашку кофе. – Учитывая специфику дара Муромцева. Но… И поделом. Потому никто эту «потеряшку» особо не искал, даже свои. У ведьм нравы простые, а верность и дружба не в чести. Временные союзы, совокупность интересов – обычное дело. А чтобы друг за друга горой, плечом к плечу – это нет. Потому все и спустили на тормозах.

Сдается мне, речь идет о той же сваре, которую сегодня Славы упоминали. Надо же, какая громкая, выходит, история была, если даже отдел к ней подключался.

Но как они информированы! Даже про то, какой дар у Олега, знают.

– Муромцева сейчас в Москве уже нет, нам это известно, – продолжал Нифонтов. – Небось, рванул «в бега», причем совершенно напрасно. Хотя логика в этом прослеживается. После той истории в Лианозово наш коллега Пал Палыч имел с ним беседу, человек он в общении жесткий, как ты знаешь, так что твоего приятеля можно понять. Но если он снова тебе позвонит, скажи ему, что можно возвращаться.

– «Если снова»?

– Саш, возможно ты не в курсе, но на вооружении правоохранительных органов есть масса современных приемов, – усмехнулся Нифонтов. – В том числе и такой, как «биллинг». Знаешь, что это такое?

– Знаю, – отпил я чаю. – А точно только биллинг? Может, вы уже все мои разговоры слушаете?

– Не слушаем, – заверил меня Нифонтов. – Хотя такая техническая возможность есть. Саш, ты себе не льсти, ты фигура не того масштаба, чтобы на тебя отдельные «уши» вешать. Сам знаешь, сколько народа у нас в отделе. Если каждого ведьмака или ведьму «слушать», то работать «в поле» кому? Вот то-то. Ладно, вернемся к нашим делам.

– Повторно интересуюсь – колбаса есть? – перебила его Мезенцева. – Сыр, масло?

За закрытыми дверями комнаты что-то грохнуло.

– Я гость! – повернувшись к ним, чуть повысила голос Женька. – И ты не можешь выражать неудовольствие! Покон запрещает!

– Ему нет, – возразил Нифонтов, хрустнув сушкой. – Он не домовой, он слуга ведьмака. Его доля – служить Сашке, делая его жизнь комфортной, и защищать до последнего вздоха в случае опасности. Так что поосторожней, Мезенцева, поосторожней. Сама знаешь, в Поконе лазейку всегда найти можно, тем более что ты для него никто, ты не из мира Ночи. Так что, если сыпанет он в твою чашку незаметно зеленого травяного порошка, от которого ты помрешь с пеной на губах, в корчах и жутких страданиях, то вины никакой за этим существом значится не будет. Он таким образом защищал хозяина. От кого? Да от тебя. Характер твой в последнее время жутко испортился, агрессивной ты стала до крайности, и представляешь опасность для всех. И для Смолина в том числе.

За дверями раздался звук, более всего похожий хлопок ладонью по лбу.

– Сейчас насоветуешь! – на самом деле испуганно отодвинула от себя чашку Женька. – Нифонтов, ты совсем дурак?

А ведь Родька может. Правда – может. Надо будет ему официально запретить причинять Мезенцевой вред. Да, меня она в последнее время тоже часто выводит из себя, но смерти я ей не желаю совершенно.

– Приличия соблюдай – проблемы исчезнут, – без тени улыбки произнес оперативник. – Ладно, вернемся к нашим баранам. Саша, так все же – с кем именно сцепился Муромцев? Что ты знаешь о его противнике?

Самое забавное, что знаю я на самом деле не так и много. Конкретики практически никакой нет. Лицо описать не смогу, поскольку запомнил только красные буркалы моего потенциального убийцы, имя его мне тоже неизвестно, о чем-то большем даже и упоминать смысла нет.